Наследница Ингамарны

Зорина Светлана

— Правитель и должен быть примером для своих подданных, — сдерживая гнев, промолвил Акамин. — И если валлонское оружие помогает нам одолеть врагов, то я прикажу отливать его всем оружейникам Улламарны, потому что мой долг как правителя защищать своих подданных. И если наследница Ингамарны готова оказать нам помощь, мои подданные будут делать всё, что она скажет, и пусть её стремление спасти нашу землю от бесплодия станет примером для всех! И между прочим, именно её отец, минаттан Ранх, заставил Эриндорн признать независимость северных минов. Валлонскому влиянию больше всего подвержены те, кто

живёт в центре, так что гнев богов должен был обрушиться в превую очередь на них, а не на нас, до сих пор почитающих древние традиции. Обвиняя богов в своих бедах, можно действительно навлечь на себя их гнев. Чем выдумывать про них небылицы, обратимся лучше к своим людским заботам. Тем более что забот у нас хватает. И если боги одобрят наши деяния, они нам помогут.

— Между прочим, Фаюм — двоюродный брат Кайны, — сказал Сагаран, когда они с Гинтой после Совета вышли в сад.

— Вот оно что! Я и не знала. Властолюбие в этом семействе просто какая-то неизлечимая болезнь. Он и на прошлом Совете был настроен против…

— Против правителей и наследников, — подсказал Сагаран, заметив, что Гинта замешкалась, подбирая слова. — Теперь он по поручению своей сестрицы будет создавать о тебе в Улламарне то мнение, какое бы ей хотелось создать. Да вот только вряд ли у них это получится. Тебя здесь полюбили, даже на меня стали поласковей смотреть. Наверное, я лучше выгляжу в лучах твоей славы… Ладно, ладно, не ерепенься. И всё же тебе не следует ходить в валлонский храм. Хотя бы пока. Чтобы меньше было разговоров. Ты же у всех на виду.

— А ты в последнее время где пропадаешь? — спросила Гинта. — Я на днях два раза заходила в святилище, а там какой-то юноша.

— Это Амит, мой помощник.

— Раньше ты обходился без помощников.

— Ну-у… У меня ведь должен быть ученик, преемник…

— По-моему, ты ещё не стар.

— Но и не так уж молод. Что тебя удивляет? Амит — младший тиумид, как я когда-то был при Вазисе. Он прекрасно справляется с моими обязанностями, когда меня подолгу не бывает. Амит недавно из абинтов, его не взяли на третью ступень, но с огнём он ладит. Это его стихия. Из него выйдет хороший огненный тиумид… Гинта, что случилось?

— Вообще-то это я хотела у тебя спросить, что случилось. В последнее время ты мне не нравишься.

— Ну вот! Только я, вроде бы, стал нравиться другим, как перестал нравиться тебе. И чего мне так не везёт…

— Я не шучу.

— Да я уж вижу. Ты в последнее время тоже изменилась. Что поделаешь… В таком возрасте все девчонки становятся несносными, даже великие нумады… Гинта, постой!

Сагаран догнал её и, осторожно взяв за плечи, заглянул ей в глаза.

— Ну чего ты взъелась? Вы что, повздорили с Амитом, когда ты приезжала в свя…

— Да при чём тут Амит?! Меня интересует, что с тобой. Ведь что-то не так.

— По-моему, ты просто устала. Ты ещё так юна, а столько на себя взвалила. Гинта, со мной всё в порядке. Наверное, я тоже немного устал, вот и всё. Как здесь хорошо, в этом саду! А ведь совсем недавно тут…

— Сагаран, а где ты пропадал, если не секрет?

— Да какой там секрет… Ходил по деревням. Я ведь лечу. Мне сейчас больше доверяют, так зовут.

— А я побывала у чёрных тиумидов. И кое-что

узнала.

Сагаран выслушал её рассказ, ни разу не перебив, а потом долго молчал, обдумывая услышанное.

— Ты больше никому об этом не говорила?

— Нет и не собираюсь.

— Правильно. Во всех этих слухах, оказывается, гораздо больше правды, чем я думал. Лучше, если люди и дальше будут довольствоваться домыслами. Если они узнают, как всё было на самом деле… Нет, сейчас это совершенно ни к чему.

— Хорошо хоть, эти «дети света» перестали тут бродить, — сказала Гинта. — Теперь их вряд ли будут слушать с таким интересом, как раньше. Надеюсь, они это поняли. Непонятно только, откуда они приходили. Их ни в Лаутаме, ни в Ингамарне не видели…

— А как ты их распознаешь в толпе, если они снимут свои белые балахоны?

После знаменитой битвы в грозу Улламарна уже два тигма жила спокойно. С тех пор не было ни одного гостя из пустыни. На сторожевых вышках по-прежнему стояли дозорные, границы охранялись, но количество людей в отрядах значительно сократили. Теперь почти все мужчины занимались очисткой территории от мёртвого леса: корчевали засохшие на корню деревья и кусты, перекапывали землю. Женщины и дети были заняты в основном посадкой.

Гинта трудилась до изнеможения, зато молодые насаждения поднимались с такой скоростью, что люди смотрели на новые рощи со смесью восторга, изумления и страха. Точно так же многие смотрели на Гинту, и её это очень смущало. Впрочем, иногда она так уставала, что вообще ничего не замечала вокруг. Случалось, она засыпала прямо в поле или в роще. Её бережно переносили куда-нибудь под навес. Несмотря на хороший аппетит, она ещё больше похудела. Фигура её по-прежнему оставалась неразвитой, и в узкой набедренной повязке она бы выглядела совсем как мальчишка, если бы не удивительная грация, которая сквозила в каждом её движении.

— Не правда ли, в ней есть что-то совершенно необыкновенное? — говорили люди.

— О да, у неё походка богини, а глаза…

— В них столько мудрости и силы, что даже странно видеть такие глаза на юном лице. Никто не может выдержать её взгляд.

Гинта всех этих разговоров не слышала. Когда она усталая, перепачканная землёй и растрёпанная, с грязными ручейками пота на лице брела по тропинке между полями, она и не подозревала о том, что у неё походка богини. А если бы ей такое сказали, она бы, пожалуй, сочла это за насмешку.

Основной проблемой оставались дожди. Часть загубленной бесплодием территории так и не удалось вернуть к жизни. Она стала частью пустыни. Маррон присоединил её к своим владениям. Пустыню можно озеленить, но для этого нужна вода. Много воды. Где её взять? Прорыть канал от Самалинны, единственной в Улламарне глубокой и не пересыхающей реки, что текла на востоке мина? Это не выход. Этого недостаточно. Самалинна брала начало в горах. Горы… Они тянулись с востока на запад. Мимо Ингамарны, мимо Улламарны и дальше — в глубь пустыни. Гинта видела над ними облака. В горах шли дожди, даже далеко на западе, где внизу земля не получала ни капли влаги. Над горами дожди, а над пустыней — мёртвое небо. Маррон не пускал в свои владения ни одного дождевого облака.