Наследница Магдалины (Наследство Магдалены)
Шрифт:
Брижит, раздвинув кусты, шагнула туда. Послышался шум, более всего напоминавший стук дождя по черепичной крыше, и Рауль невольно отпрянул назад, напуганный вылетевшей из черного провала стаей летучих мышей. Живым облаком они устремились в сторону форта. Брижит рассмеялась, и Рауль невольно улыбнулся. Ему пришлось согнуться в три погибели, чтобы войти в пещеру. Когда он наконец выпрямился и набрал полную грудь воздуха, запах помета летучих мышей и замшелого камня был столь крепок, что его чуть не стошнило. Тусклый свет струился сквозь дымоход, вырубленный в скальных породах. Был здесь и прокопченный, давным-давно угасший
— Моя мама и я когда-то здесь ночевали, — прошептала она. — Это было незадолго до того, как мы отправились в Безье к моему дяде Кретьену. Мне было четырнадцать. Она тогда сказала, что я обязательно вернусь сюда.
Встав на цыпочки, Брижит достала сверток холстины и извлекла из него красную глиняную лампу и запечатанный кувшинчик с маслом.
Рауль нашел относительно чистое место на полу пещеры и отстегнул пояс с мечом. Метнув на него быстрый взгляд, Брижит зажгла щепку и поднесла ее к лампе. Светотени заплясали на стенах пещеры, придавая ей дополнительной таинственности и великолепия. У Рауля было такое чувство, будто бы он оказался в теплом пульсирующем материнском чреве, а далекий звук грома напоминал сердцебиение еще не родившегося ребенка.
— Я принесу хвороста до того, как разразится буря, — сказал он и вышел из пещеры.
А Брижит тем временем стала раскладывать их пожитки. Постелив поближе к очагу их одеяла, она расставила деревянные миски, хотя сама есть не хотела. Все это было частью ритуала открытия духовных путей. Она ощущала таинственную силу, пульсирующую в венах и собиравшуюся в утробе, будто бы уже обремененной ребенком.
Когда Рауль вернулся с большой связкой сухих сучьев, Брижит уже очистила очаг от старой золы и мусора и развела небольшой костерок. Воздух был напоен ароматами брошенных в него трав.
Положив хворост у очага, Рауль заметил, что одеяла постелены рядом и вопросительно посмотрел на Брижит.
— Для нас было бы лучше оставаться в Фуа. К тому же вряд ли вам удалось обмануть вашего дядюшку.
Поставив на огонь небольшой горшок с водой, она бросила в него пригоршню листьев. Лепестки белой лилии, цветка плодородия, угодного Богине, а также вишневый лавр и мак — растения видений.
— Мой дядя знает, почему я сюда отправилась. Ему известна моя цель, простирающаяся куда дальше того, что я читаю в твоих глазах.
Рауль сел напротив нее, скрестив ноги, и поинтересовался:
— И что же ты там прочла?
— Мальчик и Мужчина, Девочка и Женщина, — ответила она, блеснув очами. — Свет, Тьма и Огонь.
Запустив руку в пляшущие языки, Брижит нисколько не опасаясь, что может обжечься, сняла с огня закипевший горшочек. Рауль невольно вскрикнул и потянулся было к ней, но она, странно улыбнувшись, поставила горшочек на пол и показала ему совершенно невредимые ладони и пальцы. Вновь взяв горшочек, она протянула его Раулю:
— Положи свои руки к моим. Ты не только не обожжешься, ты даже жара не почувствуешь. — Он колебался. — Не бойся, это всего лишь отвар, который меня научила готовить моя мать, — прошептала Брижит. — Он не причинит тебе никакого вреда.
Рауль с мрачным видом уставился на Брижит.
— Не думаю, что ты волокла
Приложив свои руки к ее, он сделал глоток. Брижит только немного отпила. Затем, сев напротив Рауля, она подбросила в огонь хвороста, не забыв о травах, из которых был приготовлен отвар. Ароматный дым заволок пещеру.
— В ту нашу последнюю ночь в Фуа, — начал Рауль, — ты сказала, что Луна должна быть в наиболее подходящей фазе. Что это очень важно. Почему?
— Женское тело действует по законам Луны и приливов. Благодаря этому женщины знают, когда им лучше забеременеть.
— Ну и дела! — удивился Рауль.
— Выбор все равно остается за женщиной. — Брижит расплела свою тяжелую черную косу и стала раздеваться, не отрывая от него глаз.
— Сегодня ты бросишь семя свое в плодородную почву. Сегодня мы с тобой сделаем ребенка. — Она видела, что ему стало не по себе, как его глаза заскользили по ее обнаженному телу.
— В таком случае я тоже кое-чем обладаю, — прохрипел истомленный желанием Рауль, спешно стягивая с себя одежду.
— А так оно всегда было между мужчиной и женщиной, с самого сотворения мира.
Она наклонилась к Раулю и жадно поцеловала его в рот, ее груди коснулись его тела, одной рукой она обнимала его за шею, другой скользнула чуть ниже его живота. В другом случае она бы не повела себя столь откровенно. Но дурманящий дым и разразившаяся над развалинами буря возбуждали настолько, что ей уже было совершенно все равно. Она ощущала рукой твердость его желания, чувствовала, как он трогает ее, как его прерывистое дыхание смешивается с ее приглушенными стонами. Его руки, загрубевшие от постоянных упражнений с мечом и копьем, раздвинули ее бедра. Его палец ласкал ее женское лоно, но Брижит уже не надо было уговаривать.
— Сейчас, — прошептала она, взяв его дрожащий ствол в руку и направляя его куда надо. — Пусть это случится сейчас!
Он пронзил ее, и она громко вскрикнула от удовлетворения. Она была небом, а он стал силой дождя. Она была землей, а он раскаленной добела молнией. Закрыв глаза, Брижит дала силе бури поднять себя и превратилась в частичку грозы, в чистое сияние абсолютной чувственности, овладевшей ее телом. Медленно, по спирали, она стала опускаться на грешную твердь. Но прежде чем это случилось, ее вновь подняло и бросило в вихрь бури — мощь всепобеждающей Силы Жизни.
* * *
Раннее утро принесло с собой пронзительный писк летучих мышей, возвращавшихся в свое гнездо. Похоже, они игнорировали присутствовавших здесь посторонних. Дым уже не благоухал, поднимаясь тонюсенькой струйкой. Тусклый свет пробивался сквозь отверстие в крыше пещеры. Разбуженная рассветом Брижит повернулась и посмотрела на спящего рядом с ней мужчину. Он обнимал ее рукой, его пальцы касались красных шнурков на ее шее, на которых висели амулеты с двумя голубями и чашей. Что ж, может, это как раз было к месту. Вчера ночью он дал ей повод повесить еще один такой. Она посмотрела на его ресницы, чувственный изгиб рта. Спящий, он был так беззащитен, что у нее невольно защемило сердце. Что она могла дать ему взамен? Горькую правду, которая открылась ей еще до того, как они покинули Лавор. И которая станет ему известна, когда он вернется домой.