Наследница поневоле
Шрифт:
— Как неловко! Как неудобно! — переживал Джейк Херби, который поддерживал едва стоявшую на ногах Свету Ерохину. — Может быть, лучше все-таки отвезти ее домой?
— Говорите медленнее, пожалуйста! — попросила, смущаясь, Лиза.
— О да! Но как приятно, что мы уже можем обходиться без переводчика! Вы так быстро достигаете прогресса в языке!
— О Господи! Ну о чем вы в самом деле?
Света громко икнула.
— Слушайте, идите! Идите, пожалуйста! — потребовала Лиза, чуть не плача, и буквально вырвала из рук Херби Свету, точно превратившуюся в тряпичную куклу. — Неужели вы не видите? Ей же сейчас
— О-о! Эта русская водка! — воскликнул Херби, отступая.
— Ш-ш-шампанское, — поправила Света по-русски и, всхлипнув, добавила: — Лиз, п-пшли, а то щас здесь блевану…
— О Господи! — простонала Лиза и потащила ее вверх по лестнице.
— До завтра! — крикнул Джейк, но Лиза уже не обращала на него никакого внимания.
Херби расставался с богатой наследницей полный самых радужных надежд. Пожалуй, Боб Гаррис проиграл уже на старте!
Подтащив Свету к двери своей квартиры, Лиза вдруг с ужасом сообразила, что, уходя из дому, забыла ключ — на шею его повесить было невозможно, положить в неглубокий карман нового плаща она не решилась, а сумки у нее не было. Что же делать? Бежать к Славику? Но он на работе!
Переводчица жалобно застонала и стала сползать по стене, к которой ее прислонила новая приятельница.
Лиза в отчаянии толкнула дверь своей квартиры, и та медленно, с привычным скрипом отворилась…
Девушка оглянулась: как назло, Херби уже и след простыл.
— Да что же это такое? — воскликнула Лиза. — Кто опять ко мне в дом залез?
Лиза храбро шагнула в темную прихожую, предусмотрительно оставив Свету в подъезде. Прокравшись на кухню, она вооружилась тяжелой сковородой. Почувствовав себя увереннее, Лиза набрала в грудь воздуха, тряхнула головой и решительно вбежала в комнату. Девушка не могла ничего разглядеть в темноте, но ясно слышала чье-то ровное дыхание. Нашарив на стене выключатель, она зажгла свет и подняла сковородку над головой, почему-то ожидая увидеть черноволосого незнакомца с орлиным носом, который прошлый раз проник в ее дом. Но на сей раз, устроившись в ее любимом кресле, мирно спал… адвокат Роберт Гаррис! И при этом сладко посапывал.
— Ох! Неужели опять?.. — простонала Лиза, лихорадочно соображая, что же она будет делать с двумя пьяными сразу, и услышала донесшийся из прихожей шум падения. Она бросилась туда.
Не дождавшаяся хозяйки Света нашла в себе силы сделать несколько шагов, перебралась через порог, свалилась в прихожей и теперь, бормоча под нос что-то жалобное, копошилась на полу.
Лиза покачала головой и, отложив сковороду, подхватила переводчицу под мышки.
— Т-ты н-не думай! Я так в п-первый раз… — бормотала Света. Спиртное развязало ей язык. — Это я от зависти…
Недаром говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. В другой ситуации переводчица ни за что бы не сделала подобного признания.
— Давай-ка под душ, — распорядилась Лиза, заталкивая ее в ванную. — Потом поговорим.
Оглянувшись, она страшно смутилась — адвокат проснулся и стоял в дверном проеме, с пониманием взирая на хозяйку квартиры, возившуюся с перебравшей приятельницей.
— Ничего-ничего, — вздохнул Боб. — Я все понимать… Со мной так был вчера.
Лиза повертела в руках сковороду, не зная, куда ее деть, покраснела и сказала:
— Здрас-сь… те…
— О!
— Н-нет… То есть да… Но ей уже не надо.
Из-за поспешно захлопнутой Лизой двери ванной послышались звуки, о причине возникновения которых было нетрудно догадаться.
— Пойдемте в комнату, — предложила девушка, мысленно проклиная все на свете, включая Свету и шампанское. — Как вы сюда попали, мистер Гаррис?
— Я? О, я… Мисс Батурина, может быть, вы будет называть меня Боб?
— Пожалуйста… Но как все-таки вы сюда попали, Боб?
— О-о… Я… Я пришел обсуждать наш соглашений. Дверь открыт. Никого нет. Я решил ждать… Нельзя же не запирайт дверь? Или это тоже обычай? Но мне говорили, у вас много преступник?
— Хватает, — грустно улыбнулась Лиза, заметив свой ключ на ленточке, преспокойно лежавший на столе. Неужели она не захлопнула дверь? Ох уж эта ее рассеянность!
Боб улыбнулся — в его кармане лежал ключ, переданный ему частным детективом Заварзиным.
— Садитесь, — сказала Лиза, приветливо улыбаясь. — Спасибо, что посторожили квартиру. Правда, у меня и красть-то нечего…
— О-о… Вот об этом я и хотеть говорил. Вы теперь стать богатый женщина.
Лиза кивнула и тяжело вздохнула.
— У вас не есть свой адвокат? — развивал успех Гаррис. — Я мог стать он?
— Ну откуда у меня адвокат? — Лиза устало усмехнулась. — Я была бы крайне благодарна, если бы вы занялись оформлением документов, поскольку ничего в этом не понимаю. Но… Есть ли у вас время на это? Вы же приехали как турист? И наверное, скоро собираетесь домой?
— Я? Мне нечего делать дома! Я никуда не спешить… — горько сказал адвокат. — Из-за ваш наследство я потерял работа.
— Ох! Как же так?
— Я все вам сейчас буду иметь рассказать…
Из ванной донесся шум воды. Лиза забеспокоилась, не упадет ли Светлана, но покинуть Гарриса не решилась — он выглядел таким несчастным!
Глава 19
— Вот ловкач! — усмехнулся Заварзин, опуская трубу. — Не зря он у меня интересовался, правда ли, что легче всего пробудить любовь в русской бабе, вызвав в ней жалость! Н-да… Хитер…
Гаррис наконец попрощался с Лизой. Андрей отключил подслушивающее устройство. Больше ничего интересного не ожидалось, поскольку девушки остались в квартире одни.
Проследив, как Гаррис вышел из дома Лизы Батуриной, Заварзин задумался. Пора на это дело плюнуть. Ничем американца не прижмешь. Он девчонке все про наследство сразу сказал. И подъехал правильно, работу, мол, потерял, возьми в адвокаты, а там, глядишь… В душу-то не влезешь — полюбил, и все тут… Да, пора сворачиваться.
Квартира, в которой Андрею приходилось сидеть чуть ли не сутками, действовала на него угнетающе. Он снял ее у женщины, переживавшей приступ пятнадцатой молодости, некой Берты Севастьяновны. Хозяйка была женщиной яркой, броско и дорого одетой, но квартира ее походила на берлогу. Сам Заварзин был крайне аккуратен и брезглив, так что ободранные и покрытые сальными пятнами обои, грязная поломанная мебель, затоптанный и обшарпанный паркет и особенно жутко запущенная сантехника вызывали в нем глубочайшее отвращение. Пожалуй, он даже обрадовался, что ему больше не придется здесь бывать.