Наследница трона
Шрифт:
— Не очень-то ты общителен, — из одной из дверей большого зала вышел Брандакс.
Люку действительно не очень хотелось находиться в обществе лисьеголового.
— Тебя что, нянькой ко мне приставили?
Кобольд ухмыльнулся.
— А тебе что, она нужна? Хотя у меня такое впечатление, что ты не особо умен, полагаю, ты все же можешь обходиться без оной. Выходка у кентавров была неплоха. Уже даже Аппанасиос смеется. Вернуть ему рог было мудро. Хотя… Вероятно, ты сделал это не задумываясь,
— Как тебе вообще в голову пришло, что мне нравится постоянно выслушивать твои оскорбления? Ты не боишься, что я просто сверну тебе шею?
Кобольд звонко расхохотался.
— Ты? Нет, этого я уж точно не боюсь. Это ведь самое прекрасное в вас, тех, кто воистину живет наивными добродетелями рыцарства. Ты и пальцем не тронешь безоружного кобольда, который едва достает тебе до колена. Это ведь все равно, что ударить ребенка.
— Те люди, на рынке, очевидно, придерживались другого мнения, — горько отозвался Люк.
— Да какое они имеют значение? Они ведь тебя не знают. Следовало отказаться от того, чтобы носить свой герб на людях, как тебе и советовали. Пожалуй, в городе не найдется ни одной семьи, которая не потеряла бы в Друсне сына, деверя или внука. А историй о позорных поступках рыцарских орденов больше, чем лососей во фьорде. Ношение доспехов еще не делает тебя рыцарем. Но ты другой. И благодаря твоему упрямству я сегодня заработал немало серебряных монет.
Люк кивнул.
— М-да… Рыбьи потроха. Откуда ты знал?
Острые зубы кобольда сверкнули в темноте.
— Я живу в этом городе уже много лет. Я хорошо знаю его. За воротами, через которые мы вошли в город, находится рыбный рынок. Рыбу, которую еще хотят продать, не станут швырять в детоубийцу. Поэтому было совсем легко додуматься, что это будут потроха. Кроме того, я держался рядом с тобой, чтобы ты пристал к эльфийским рыцарям. Там тебя, вполне вероятно, и вовсе не заметили бы, и ты добрался бы до королевского дворца целым и невредимым.
Люк ушам своим не верил.
— Ты позаботился о том, чтобы меня забросали этой дрянью?
Брандакс поднял руки, защищаясь:
— Нет, не стоит быть настолько несправедливым. Я всего лишь увеличил вероятность того, чтобы тебя встретили недружелюбно. Позаботиться, чтобы произошло нечто подобное, у меня не было времени. Смотри на это с такой точки зрения: я выиграл кучу серебра. А ведь я всего лишь бедный маленький кобольд.
Люк попытался пнуть мерзавца посильнее, чтобы он перелетел через весь двор.
— Поскольку ты сегодня посеребрил меня, парень, я подумал, что могу оказать тебе маленькую услугу. У тебя есть желание?
Люк презрительно засопел.
— Просто оставь меня в покое.
Брандакс
— Как хочешь, — отошел на пару шагов. Затем снова обернулся. — Ты ведь знаешь сказки о детях альвов, которые исполняют человеческие желания.
— Ты имеешь в виду истории, в которых нужно второе желание для того, чтобы свести на нет катастрофические последствия первого?
Кобольд покачал головой.
— Какая же дурная у нас все-таки слава! Ну, в таком случае я удаляюсь. Я просто подумал, что ты готов отдать все, чтобы снова встретиться со своей большой любовью. Но кто ж поймет этих людей?
Люк колебался. Может, Брандакс играет с ним? Или действительно говорит серьезно?
— Подожди!
Кобольд отмахнулся и пошел дальше.
— Нет, достаточно. Не хочу выслушивать дальнейших оскорблений. Думаешь, у меня сердца нет? Твой отказ меня очень обидел. Что я тебе такого сделал?
Люк проглотил гордость и побежал за Брандаксом.
— Мне очень жаль, если я обидел тебя. Меня сегодня… не посеребрили. Извини, пожалуйста.
— Ах, парень. Не нужно быть таким серьезным. Ведь это была всего лишь шутка.
Ну все!
— Тебе доставляет удовольствие мучить меня?
Кобольд обернулся к нему.
— Дорогу к Гисхильде я тебе действительно могу показать. Вопрос вот в чем: чего это будет стоить для тебя? Время подарков прошло.
Люк беспомощно развел руками.
— У меня ничего нет.
— Я не хочу ни золота, ни серебра. Я хочу, чтобы ты исполнил мое желание. И ты должен поклясться честью, что ты сделаешь то, что я захочу. Не колеблясь.
— Да, хорошо. — Он действительно готов был на все, чтобы наконец увидеть Гисхильду. — Так чего же ты хочешь?
Кобольд оценивающе взглянул на него. Теперь он казался выше, даже каким-то угрожающим.
— Шутка в том, что ты поклянешься мне исполнить мое желание, а только потом узнаешь, чего я от тебя потребую. Если твоя любовь действительно настолько велика и безусловна, то для тебя это не будет непосильным бременем.
— Клянусь честью, что все будет так, как ты хочешь.
Теперь Брандакс смотрел на него почти с сочувствием.
— Ты любишь ее больше собственной жизни, не правда ли? Я не знаю, умно ли это, но я помогу тебе. Приведи своего эльфийского коня. Нам нужно выехать из города.
— Но как же Гисхильда? Ты ведь обещал мне…
— Ее здесь нет, сын человеческий. Как ты думаешь, почему ты еще не видел ее? Она понятия не имеет, что ты жив. Последнее, что она слышала о тебе, — это то, что Эмерелль приказала казнить тебя. С тех пор она сама не своя. Она высоко в горах. На озере, которое приносило ее семье сплошные несчастья. Черт знает, что она там делает.