Наследница
Шрифт:
— Я знаю! — Упрямо проговорила певунья. Она вообще отказывалась верить в то, что парни погибли. Причем не имело значения кто из них, Святослав, Фредерик или ее возлюбленный Араторн.
— Это хорошо, что ты веришь в это, дочь моя. Значит, надежда есть! Так вот, вы должны их найти, потому, что только от вас пятерых зависит судьба Аквитании.
— Но что мы, даже впятером можем сделать для спасения нашей Родины, папа?
— Я не знаю. Вы сами должны это узнать и понять. Так сказал кронпринц. А он еще ни разу не ошибался. Валенсия! —
— Где нам их искать, хотя бы, в какой стороне? Нам идти к Цитадели? — Спросила Лидия.
— К Цитадели не суйтесь. Если они живы… подожди дочь, — остановил отец жестом руки Лидию, готовую возразить, — повторяю, если они живы, то у них одна дорога через перевал эльфов. Вот туда и выдвигайтесь. Понятно?
— Понятно! — В унисон ответили сестры.
— Доброй вам дороги дети мои! — Пожелал им Анри. То же самое пожелали остальные.
— Валенсия, Лидия! Вы же найдете Святослава, Фредерика и Араторна? — вскрикнула маленькая Гелиргвен, со слезами на глазах.
— Мы обещаем тебе! Клянемся, что отыщем их, где бы они ни были. — Пообещала юной эльфийке Валенсия.
— Обязательно отыщем. И вернемся сюда. — Вторила ей Лидия.
Когда за девушками закрылись двери зала. Анри посмотрел на всех остальных.
— Ну что друзья мои? Нам пора готовиться. Женщины уйдут из Аквалона сегодня, в Конт. Алисия, это не обсуждается. Эмиль я прав?
— Прав, Хоттабыч. Женщины и дети сегодня уходят в Конт. Мы придем позже.
— Разве Аквалон плохо защищен? — Зло спросила первая статс-дама королевства.
— Аквалон защищен хорошо, это настоящая твердыня, — ответил Билли. — Вопрос в другом. Внутри Аквалона уже гнездиться измена. И сделать что-либо сейчас уже поздно. Слишком многие в этом завязаны. Начнем сейчас их арестовывать, это может вылиться в уличные бои и прямой мятеж. Но сам город, в итоге, все равно не удержим. А вот верные войска, которые еще остались, потеряем. А они нам нужны в Конте! Теперь столица будет там, пока Аквалон не будет освобожден.
— То есть, это уже точно, что Аквалон не спасти и не удержать? — Алисия смотрела требовательно на мужчин.
— К сожалению, да. Королевская казна уже частично вывезена в Конт, а частично спрятана здесь в катакомбах. — Ответил Анри. — Так что наши милые, любимые и бесценные женщины, уезжайте сегодня. А мы выведем оставшиеся верными части гарнизона и гвардии. Кстати, наша аристократия уже начала бегство кто куда.
— Что будет с Эллией?
— Она останется здесь. Во-первых, она сама никуда не поедет. Во-вторых, ее место здесь. Так уже предопределено.
Алисия закрыла лицо руками и заплакала.
— Что будет с нашей девочкой?
— Что будет, то будет. Нам ее не спасти, Алисия. Спасти ее может только Святослав. Но с ней остается ее Злата. А варвары ее не тронут. Можешь не беспокоиться. По крайней мере, не тронут ее в первое
Эллия Александра
«Сволочи…» — только одно слово пульсировало в моей голове, когда я смотрела, как дворцовая площадь кишела горожанами, спешно собирающимися покинуть город.
Для меня скорый побег женихов не стал новостью. Мужчины, клявшиеся в никому не нужной любви, были безразличны, поэтому их сматывающиеся удочки только радовали. Один молодой принц предложил мне сбежать с ним… глупый… не понимает, что это недостойно принцессы Аквитании.
На площадь вышел Верховный маг, сопровождающий куда-то своих дочерей… Валенсия и Лидия… девочки были хорошими, но я так и не смогла сблизиться с ними.
Меня всегда сторонились. Видимо, я неважнецкая вышла подруга… только с Медеей и Мариной и смогла подружиться… до сих пор не понимаю, что девочки во мне нашли такого, что любили безоговорочно… впрочем, как и я их.
Я была так счастлива, когда они с тётей Лолереей покинули Аквалон. Теперь мне не надо было переживать о их безопасности. Ундины должны быть уже далеко от орды, которая, как говорят, прибудет в Аквалон уже скоро. Дня два — и конец света настанет для меня, даря освобождение от ужаса и мрака, в который я погружалась каждую ночь снова и снова, пытаясь отстраниться сознанием от неподвластного мне тела, ненавидимого мною до одури. Я понимала, что потеряла себя, когда только решила довериться притворщику, но мне до ужаса хотелось узнать, что его ведёт? Почему Рос оказался таким, каким предстал передо мной теперь? Как я могла настолько утопать в жалости к себе, беспечно подпустив гадюку, лелеявшую мои обиды сладкими речами и фальшивым добрым взглядом?! Идиотка!
Отвернувшись от окна, не в силах больше выносить рыдания тёти Алисии, которая не желала оставлять королевский замок и через силу теперь покидала его, прошлась по комнате, остановившись возле цветка, где сидела Злата, горюющая и не выходящая из Эльвестейна после известия о смерти Святослава.
Мне бы тоже так хотелось, но больше я не желала подвергаться своей собственной жалости. Жалеть себя — теперь проклятие для меня… проклятие, из-за которого рухнула невинная любовь, надежды на счастливое будущее, да и будущее в целом…
Через два дня я не буду прятаться в своих покоях, я буду встречать дикий народ с оружием в руках! Буду сражаться, пока не умру! Я больше не хочу жить без Слава…
— Эля… — дёрнувшись от неожиданности, увидела, как цветок феи раскрылся, показывая мне Злату, тускло мерцавшую на своём ложе из золотых лепестков.
— Да…
— Мне страшно, Эля…
— Мне тоже, Злата.
— Почему они все оставляют тебя здесь?
— Они хотят жить… я не виню их…
— А ты разве не хочешь? — Маленькая копия подтянула колени, обхватив их руками в попытке защититься от невзгод.