Наследницы

Мареева Марина Евгеньевна

— Вот бабы! Человек умер, а они все про шляпки.

— Это ее показывали по всем каналам, — Лера не слушала Юру, — это она была рядом с ним. А я с ним даже проститься не могла.

— Ну что ты несешь? Он — ничей, уже ничей, понимаешь? Он свободен. Он освободился от этой вашей бабьей грызни за его бумажник и за его душу.

— Да не грызлась я ни с кем никогда, а она даже не знает про меня. А что касается денег… да они меня волновали меньше всего. Я сама баба не нищая, ты же знаешь.

— Единственный раз в жизни

пошел у тебя на поводу. Сам себе омерзителен, простить себе не могу. Хожу у тебя по веревочке… Охренела!

— Охренела? — без всякого возмущения переспросила Лера. — Уходи!

— Уйдешь от тебя, от ведьмы. Ладно, пойду к борзописцу. Отправлю его к чертовой матери. — Юра взялся за ручку дверцы.

— Как я люблю, когда ты мужик. Когда ты сам принимаешь решения.

— А я всегда мужик.

— Нет, не всегда, — отрезала Лера.

* * *

Дарья сидела в монтажной и смотрела на монитор. На экране мелькали знакомые лица: известные актеры, бизнесмены, политики, режиссеры, писатели, художники, модельеры. У входа в клуб «На Сретенке» образовалась толкучка. Дарья прокрутила немного вперед. Вот они уже в раздевалке. На мужчинах строгие костюмы, дамы — в причудливых нарядах. С восхищением глядят на себя в зеркала и прямиком в зал, к столикам. Еще немного вперед. И вот они уже жуют. У Дарьи засосало под ложечкой — она не ела с самого утра. «Интересно, в холодильнике есть что поесть или в магазин бежать? — Она поежилась. — Ну нет, опять на улицу, в эту холодрыгу! Лучше потерплю».

В кадре возникла сцена. Дарья взяла лист бумаги и ручку. Задник сцены из черного бархата был украшен большими серебристыми звездами. Время от времени они мигали. Луч прожектора высветил молодого человека в блестящем, переливающемся костюме. Вертлявой походкой он вышел на авансцену.

— Уважаемые дамы, уважаемые господа, добрый вам день, вечер и, надеюсь, ночь. — Микрофон издал писклявый звук. — Как заметил Пьер-Жан Вейяр: «Поскольку юбки становятся все короче и короче, а декольте все глубже и глубже, остается лишь подождать, когда они соединятся». И дело в шляпе!

Парень гоготнул. Публика в зале одобрительно зашумела. Раздались аплодисменты.

— Мне приятно видеть вас здесь! Именно здесь, потому что сейчас на эту сцену выйдет человек, ради которого мы все и собрались. Итак, встречайте: Стивен Джонс, номер один в мире среди дизайнеров-шляпников.

Публика бурно зааплодировала.

— Себя представлять не буду, вы все меня хорошо знаете, я — ваш покорный слуга Алекс Вронский. Хэлло, Стивен! — Он по-свойски хлопнул подошедшего к нему Джонса по спине.

«Миляга, — заценила Дарья, — на подростка похож, только лысенький».

— Для тех, кто еще все-таки не совсем в курсе, коротенько расскажу. Стивен родился на берегах туманного Альбиона. Свой первый салон открыл в тысяча девятьсот восьмидесятом году

в Ковент-Гардене, а уже через четыре года стал первым дизайнером шляп из Англии, кто работал с такими корифеями, как Жан-Поль Готье, Тьерри Мюглер и прочие, и прочие.

— Что ж ты так частишь, — вырвалось у Дарьи, — переводчика пожалей, да и Джонса в придачу!

— Надеюсь, я не быстро? — будто услышав Дарью, обратился ведущий к переводчику и продолжил чуть медленнее: — Шляпных дел мастер представлял свои коллекции по всему миру. Его шляпки — в постоянных экспозициях музея Виктории и Альберта в Лондоне, в парижском Лувре, в Бруклинском музее в Нью-Йорке, в Институте костюма в Киото, Япония, и так далее… А еще он выпускает галстуки — обратите внимание, один из них на мне, — солнечные очки, — Алекс вынул из нагрудного кармана очки и продемонстрировал публике, — и дамские сумочки. Недавно я купил своей девушке одну такую сумочку. Милая, ты где?

Где-то в середине зала взметнулась рука с сумочкой. Кто-то свистнул.

— Стивен, — Алекс взял под руку скромно улыбающегося дизайнера, — ну какая же ты звезда, если ты не звездишь?

В зале раздались смешки.

— Очень остроумно, — саркастично заметила Дарья и сделала пометку на листе бумаги, — а народу нравится!

— Стивен, это правда, что моду изобретают психи, мудрые ей следуют?

— Йес, йес. — Дизайнер приложил руку к сердцу.

— Итак, господа, прежде чем мы увидим новую коллекцию мистера Джонса, он готов ответить на любые ваши вопросы. Не упустите эту уникальную возможность. Микрофоны в зале. Итак, прошу. — Алекс отдал свой микрофон переводчику.

— Господин Джонс, в каких случаях категорически нельзя надевать шляпу? — спросил мужчина в черной шляпе.

— Когда вы идете в кино. А вообще, если серьезно, шляпы можно носить каждый день. Хотя большинство считает, что они пригодны лишь для того, чтобы греть уши, скрыть квадратную, круглую или лысую, как у меня, голову.

— А в постели она уместна? — раздался из середины зала женский голос, жеманный и томный. — И если да, то какая?

Вопрос вызвал взрыв хохота. У Дарьи зазвонил мобильный телефон Она остановила кассету.

— Алло, Кать, ты? Ну привет… Нет, не испуганный, а напряженный, прервала на самом интересном месте… Да, работаю. Где-где? В зверинце… Вот ты, например, знаешь, можно ли надевать шляпку, ложась в постель? — Дарья рассмеялась. — Вот и я пока не знаю. А хочешь узнать? Да я серьезно, это работа у меня такая… ну что… тогда слушай. — Она поднесла мобильник к динамику и нажала на «play».

— Лично я надеваю шапку потому, что мерзнет голова, — без тени юмора сказал Джонс. — Когда я только начинал карьеру, у меня было много волос, и я не мог примерять дамские шляпки. С годами их становилось меньше, тогда я взял и побрился наголо. Так удобнее для работы.