Наследник чародея. Школяр. Книга первая
Шрифт:
Я по-быстрому собрался, сунул в карман новых джинсов три рубля, оставшиеся от поездки в столицу, и выскочил на улицу — поспешно, пока maman не передумала: время-то позднее, а кино так вообще закончится около 10 вечера…
Глава 10
Кино, вино, «домино»
По дороге в клуб с нехитрым названием «Химик», что возле стадиона «Советский химик», я заскочил к Мишке Савину. Мишкакино любил и старался не пропускать ни одного
Его отец, едва я поздоровался, сходу сообщил, что Михаил вместе с Андреем уже ушли и, конечно же, в клуб на «Савойю».
— Давай, дуй быстрей, а то не успеешь! — посоветовал он мне.
Клуб представлял собой большое трехэтажное здание сталинской постройки в стиле неоклассицизма. Высокое крыльцо, шесть колонн, подпирающих козырёк с гербом РСФСР по центру. И, разумеется, гипсовые барельефы узоров в виде листочков-цветочков-звездочек.
На площадке возле клуба, как всегда перед киносеансом, толпился разношерстный народ от школьников до старичков-пенсионеров. В вестибюле, где находилось одинокое окошечко кассы, вообще было не протиснуться. Очередь вилась по всему помещению, как удав вокруг добычи. На моё счастье в этой огромной очереди почти возле окошка кассы стояли Мишка с Андрюхой.
— Мне один возьми, — показал я им один палец.
— Гони полтинник! — отозвался Мишка. Билет на вечерний сеанс стоил 50 копеек.
— Потом отдам, — сказал я. Прорваться поближе к ним было просто нереально. Очередь заворчала. Народ занервничал: желающих пролезть к кассе, минуя очередь, всегда было с избытком.
Мишка махнул рукой, показывая, мол, отойди, возьму, не беспокойся, не зли народ. Я отошел. Минут через пятнадцать, когда уже прозвенел второй звонок, друзья подошли ко мне. Мишка протянул мне билет и с суровым выражением лица повторил:
— Гони полтинник!
— Сдачу давай! — в тон ему сказал я, протягивая рубль. Мы оба почти одновременно засмеялись. Мишка пошарил в кармане и достал несколько монеток:
— На, держи, алчный!
— Кто бы говорил!
Прорвавшись через толпу в вестибюле, мы пересекли фойе и зашли в зрительный зал. По дороге, естественно, встретили знакомых: и ребят,и девчонок из моей школы и даже моего класса. С кем-то мы поздоровались, кому-то просто кивнули на ходу. Я даже успел помахать рукой своей однокласснице белокурой длинноногой Ленке по прозвищу «Жазиль», первой красавице школы, в которую, кроме меня, была, кажется, влюблена половина ребят из класса. Она удивленно окинула меня взглядом, потом осторожно медленно кивнула в ответ.
А я вдруг поймал себя на мысли, что сейчас достаточно спокойно о ней думаю и совсем не испытываю ни малейшего желания «сворачивать горы», «доставать с неба звезды» и совершать прочие всякие глупости…
Глупости? Как говорила Алиса из Страны чудес, «всё страньше и страньше» становится. А ведь раньше… Раньше меня бросало в дрожь от одной мысли о ней, а её улыбка мгновенно делала
Заметив, что я замешкался, Мишка толкнул меня в спину, добавляя ускорения.
На местах, указанных в купленных нами билетах, уже кто-то уселся раньше нас. Три смутно знакомых (ну, наш Химик все-таки не такой уж и большой поселок) парня-волосатика маргинально-хулиганистой наружности постарше года на 2–3 максимум, предложили нам поискать себе другие места. Техника отработанная и достаточно известная: приобрести дешевые, копеек по 15, билеты на первый-второй ряд, а сесть на дорогие места в середине зала. Иногда прокатывало, благо, как говорится, наглость — второе счастье.
— Это наши места! — упрямо повторил Андрей.
— Найдите себе другие! — начал было один. — Спереди всё свободно!
— Парни, пересядьте, пожалуйста! — попросил я.
— Тебе сказали, вали отсюда! — привстал самый здоровый, в котором я узнал старшего брата своего бывшего одноклассника Демьянова Юрия. Его брательник, мой одноклассник Колька тоже всё время строил из себя эдакого блатного, ушел из школы после 8-го класса в техникум. От Юрки ощутимо воняло свежим ядрёным перегаром.
Сзади них кто-то сделал им замечание. Демьян-старший развернулся с намерением дать отпор. Но тут против них выступила еще одна женщина, а потом и ещё одна. Юрка, естественно, заткнулся. Связываться со скандальными женщинами, да еще и при полном зале, когда фильм вот-вот начнется, было себе дороже.
Наши места освободили, Демьян-старший пробурчал что-то невразумительное, типа, мол, встретимся, поговорим после киносеанса и т.д.
— Слышал, что вчера утром в поселке случилось? — зашептал мне в ухо Мишка, как только мы уселись. — Какой замес был?
— Откуда? — удивился я. — Я в Москву с maman ездил! На консультацию в реабилитационный центр, — зачем-то соврал я. — А что?
— Утром в поселок три «Камаза» с десантниками приехали. Оцепили цыганские дома, устроили шмон.
— Нифига себе! — опять удивился я.
— Всех мужиков-цыган поголовно собрали, загрузили и увезли, — увлеченно рассказал Мишка. — Барона ихнего, дядьку Штефана, тоже прихватили. Говорят, у него обрез нашли. И тётку Лалу, помнишь её? Мать Саньки Прохора. Её тоже забрали. Она выступать начала, с кулаками на солдатиков полезла. Её и скрутили, наручники надели, а в рот кляп вставили. Сам видел!
— М-да, — озадаченно ответил я. — У вас тут и веселье без меня.
— Ты прикинь, — опять зашептал Мишка. — На остановке и возле пивнушки теперь тишина и благолепие. Никого нет. Даже пацанва ихняя на улицу не выходит!
— Тише вы! — приструнили сзади. — Заткнитесь, а то выведем вас на улицу!
Мишка притих.
Фильм продолжался больше полутора часов. А когда закончился, на улице совсем уже стемнело. Выход из зала был один — в парк на стадион. Фонарей там, конечно, и в помине не было.