Наследник для друга отца
Шрифт:
Вереща от ударов веника по спине, Нина тянется кошечкой.
Убейте меня!
– Переворачивайся!
– Рявкаю.
Встаёт на четвереньки, придерживая рукой грудь.
У меня перед глазами меркнет. Кровь от головы окончательно отливает. Я сейчас трахну ее! Я так не могу!
– Илья?
– Невинно интересуется зараза.
– С тобой все хорошо?
Перехватываю ее за затылок, запускаю
– Зачем ты это делаешь, Нина?
– Шепчу зло.
– Ты понимаешь, что я тебе в семь лет температуру мерил? Носки надевал! Для меня ты все та же маленькая девочка!
– Это ложь. Ты меня хочешь. Мне давно не семь, - так же горячо шепчет Нина в ответ.
– И даже не восемнадцать. Я хочу быть твоей по-взрослому. Поцелуй меня… Ну… - мажет своими губами по моим.
– Нет!
– Взрываюсь и отталкиваю Нину от себя.
И самое ужасное, что мне хочется! ХОЧЕТСЯ!
– Ты думаешь, что кто-то поверит, что ты не спишь с женой? С невестой?
– Обижено повышает голос.
– Зачем я тебе? Спать ты хочешь с другими? Родить тебе не даёшь, прикрываясь заботой! Зачем?
– Да срать мне на то, что кто во что поверит!
– Психую, потому что с национальной стороны девчонка права.
– Мир больших денег и понятий несколько, дорогая девочка, чем может понять твоя светлая голова! Все! Баня окончена! Принимай душ и уходи!
– Вот сам и уходи!
– Фыркает она.
– Я вышлю тебя из страны, Нина, - рычу с угрозой.
– И спрячу в закрытом коллеже. Женском. Будешь изучать голых Аполлонов только на картинках!
– Ты так не сделаешь!
– Подрывается она с полки.
Ее грудь красиво покачивается и вздымается. Волосы красиво рассыпаются по точеным плечам. И там, внизу, ничего не срыто - только тонкая ниточка коротких волосков, уходящая вниз между нежными губками. Мне хочется попробовать их. Уложить Нину на полку и впиться губами в ее самые чувствительные местечки.
Держусь просто на морально-волевых, чувствуя, как по вискам стекает пот.
Бах!
Мне вдруг совершенно неожиданно прилетает пощёчина. Увесистая такая. От души.
– Прости!
– Осознав, что сделала, прикрывает пальчиками рот Нина.
– Илья, прости, пожалуйста, я не хотела. Это на эмоциях…
– Иногда за жизнь приходится платить несвободой, Нина, - говорю жестко и тру щеку. Горит.
– Быстро на выход.
Закутываю девчонку в простынь и буквально за шкирку выталкиваю в предбанник. Ставлю под душ. Парилку запираю.
Кладу Нине полотенце и наливаю чай.
– Можешь спать здесь на диване.
Сам начинаю одеваться.
– А ты куда?
– Виновато закусывает губу Нина.
Не
Ночь окутывает тишиной и свежестью. Через небольшой пролесок дохожу до реки, сбрасываю одежду и ныряю. Наплававшись до ломоты, возвращаюсь на берег и облокачиваясь на высокое корневище ели.
Здесь все по-прежнему. Звёзды, песок, квакание лягушек, запах смолы и покой. Выпиваю прямо из горла. Хорошо…
После интерната, оказавшись у тетки, это место было моим любимым. Я все мечтал, чтобы теть Маша замуж вышла. И чтобы ее муж прогнал отца. Чего этот урод только не творил. И руки распускал, и все из дома выносил. Сначала из своего, а потом из теткиного. Я на него с ножом кидался. Убить хотел в порывах.
Только потом в ее тихом разговоре с соседкой случайно услышал, почему теть Маша не хочет больше «мужика заводить». Если коротко, то муж был военный. Она с ним по гарнизонам моталась. Забеременела. А у него контракт в какой-то глуши. Роды принимать некому, беременность вести некому. Поставил ей условие или развод или аборт. Вернуться домой было в то время стыдно. Тётка выбрала аборт. А больше детей иметь не смогла. Муж там и погиб. Дружки брата окончательно отбили все очарование сильным полом.
Тру лицо руками. Ничего в бабах не понимаю. Как трахать, как заставить кричать и кончать - тут все круто, а как они там по-человечески устроены, понятия не имею. И от перспектив для Нины каких-то там сбоев и прочих странных слов, расписанных сегодня врачами меня корежит. Лет через пять заживит девочка нормальной жизнью, как хотела. Все успокоится. Может, грохнут кого…
Ну не мудак я. Тут не надо. И жалко ее дуру влюблённую…
Допиваю самогон. Уже собираюсь уходить, но вдруг чуть правее от себя по берегу начинаю слышать мужские пьяные голоса.
– Миха… - слышу блеяние.
– Погоди, я плавать же не умею…
Меня дёргает от имени, а ещё через секунду от звука второго голоса.
– Тут мелко. Зуб даю. Все тут исплавал.
Адреналин подскакивает в моей крови, спешиваясь с градусом, и начинает лупить по венам.
Тихо приближаюсь к зарослям камыша и осоки. Раздвигаю их, сжимая от ярости зубы. Не показалось.
– Миха, нет, - пьяно наваливается на спину отца мужик.
– Ты сам плыви, а я лучше грязным посижу. Совсем прибило… - крутит перед своим лицом рукой, пытаясь сосчитать пальцы.
– Смотри, как могу… - сбрасывает его с себя отец.
Снимает шорты и щучкой заныривает с пирса. Всплывает, ложась на воду.
Я пытаюсь рассмотреть его лицо. Вроде он, и не он. Расплылся, скрючился, облысел… А ведь если бы меня тогда отец Нины из СИЗО не вытащил, я бы мог быть уже мёртв. А эта скотина бы жила.
Чувство злости затапливает меня.
Решительно захожу в воду. Оплываю кусты, ныряю и прямо под водой подплываю к отцу.