Наследник для Шаха
Шрифт:
— Мне сказали, что это женская половина, и…
— Кроме хозяина сюда ни один мужчина без особого дозволения не вхож, — заканчивает вместо меня, а я переступаю с ноги на ногу, смущаюсь и по глупой привычке поджимаю пальчики на ногах.
Мне некомфортно находиться под прицелом этого полыхающего взгляда. Он слишком голодный. Порочный. Алчущий.
А еще именно сейчас я четко ощущаю свою уязвимость, ведь под халатом даже трусиков нет, я обнаженная, в то время как мужчина полностью одет.
— Тебе
— Я не все видела, но то, что заметила, напоминает замок. А еще когда подъезжали, заметила, что особняк опоясывает очень красивый сад…
— Хочешь прогуляться?
Не сводит с меня глаз и опять делает глоток.
— Я бы предпочла вернуться домой, — получается резковато и Шах хмурит широкие брови. Лицо у него каменеет, исчезает игривость.
— Так как насчет прогулки вечером? — игнорирует выпад, но я не сдаюсь.
Не хочу прогибаться. Не могу. Хотя, может, и любая на моем месте оценила бы размах мужчины, но в сказки как-то слабо верится.
— Так как насчет вернуть меня домой? — выворачиваю его же фразу на свой лад.
— Я веду себя как гостеприимный хозяин, Полина.
— Вот именно, ты ведешь себя подобно хозяину!
Прикрывает глаза на мгновение.
— У нас с тобой прекрасно получается понимать друг друга, — выдает спокойно, а сам встает, отставляет бокал и принимается расстегивать рубашку, очень медленно вынимает пуговицы из петель, а я наблюдаю за этим действом в полном шоке.
Резким движением вынимает полы из штанов и оголяет натренированный торс, а у меня ноги подкашиваются от красоты этого литого тела, которое мне так часто являлось во снах. Опять глаз цепляется за вязь татуировки, две строчки, написанные каллиграфическим почерком на незнакомом языке.
— Что ты делаешь? — наконец, нахожу в себе силы задать вопрос.
— Как я и сказал, у нас с тобой прекрасно получается понимать друг друга лишь в горизонтальной плоскости. Твое тело умнее, оно откликается, чувствует.
Сердце бухает в груди, когда Аслан делает шаг в мою сторону. Каждое движение вызывает игру литых мышц, которые перекатываются под темным бархатом кожи.
Останавливается в шаге от меня, смотрит своими золотисто-карими омутами. А я не могу глаз оторвать от этого лица, высеченного из гранита.
Вид мужчины рождает во мне что-то чувственное, тягучее, но страх подстегивает, и я иду на попятную, пытаюсь договориться.
— Аслан… — выдыхаю его имя, — послушай…
Наклоняет голову и делает жадный вдох рядом с моими влажными волосами, которые приятно пахнут цветами. Ему нравится мой запах. Чувствую это.
— Повтори. Назови по имени. Снова.
Распахиваю глаза широко. Я ничего не знаю об этом мужчине. Разве что чувствую, что он опасен, как бешеный хищник,
Шах, скорее, напоминает воина, который часами упражняется с оружием, становясь опаснее режущего насмерть клинка.
Прикусываю губы. Упрямство у меня в крови. Мама еще частенько ругала за то, что я никогда не прогибалась ни перед обстоятельствами, ни перед людьми, за что и огребала.
— Мое имя. Полина. Хочу, чтобы произнесла.
Опять проговаривает Шах и в голосе уже явственно слышно возбуждение. Это пугает. Будоражит. Заставляет кровь кипеть. Жуткий он сейчас, но невероятно красивый. Нечеловеческая внешность. На грани божественной красоты и дьявольского уродства.
— Аслан, все, что происходит…
Делаю шаг назад, пячусь, подстегиваемая желанием бежать, спасаться, быть как можно дальше от этого огненного мужчины.
Но он не отпускает, надвигается, мы словно две змеи, застывшие в танце под чарами факира. Я парализована этим мужчиной, дезориентирована.
— А что такого происходит, Журавлик?
Задает вопрос, а я понимаю, что добегалась, упираюсь в дверь, осознаю, что я в западне. Мышеловка захлопнулась, а глупый зверек пойман.
Бросаю взгляд в сторону. Ищу лазейку. Осознаю, что я загнана мужчиной, который разгорячен и явно хочет нечто большее, чем просто разговор по душам…
Пальцы мягко тянут за мои влажные пряди, сексуальная улыбка на порочных губах.
— Я… я тебя не понимаю, Аслан… Ты выкрал меня, притащил сюда. Мне здесь все незнакомо, и ты… я не знаю тебя… чего ожидать… я боюсь…
Признание дается легко, а мужчина ставит руку на стену, наклоняет голову и смотрит. Молча. Наблюдает за мной. Между нами определенно что-то происходит на ином уровне. Притяжение. Тяга…
Но. Я не намерена сдаваться. Не так. Не сейчас. Я не девка, которую он может использовать по прихоти…
— Отпусти меня… я хочу вернуться домой.
— Куда домой? — приподнимает бровь, продолжает наматывать мои длинные локоны на палец, окутывает своим запахом, терпким, пьянящим, но я сжимаю пальцы в кулаки настолько сильно, что, вероятнее всего, оставляю следы полумесяцев на внутренней стороне ладони.
Сейчас эта боль отрезвляет.
— В твой городок или в столицу? Чтобы продолжать работать по барам и терпеть приставания всяких уродов, которые будут задирать тебе юбку по желанию?
Его слова подобны пощечине, и я дергаюсь, толкаю его в грудь, но эту скалу не сдвинешь.
— А ты?! Чем ты лучше этих ублюдков?! Даже сейчас! Ты пришел ко мне… смотришь… обращаешься так, словно я вещь, которую можно попользовать в горизонтальной позиции и выбросить! Чем твое отношение отличается?!