Наследник для шейха
Шрифт:
Ничего! Я не чувствую ничего! Отмерло…
Хотя одно воспоминание о златовласой красавице последние два месяца будто кипятком ошпаривало, а тут… полный штиль.
А в мыслях – она…
Так не бывает! Чтобы так хотеть и не хотеть одну и ту же женщину. Что-то не так…
Что -то совсем не так…
Чувствую это. Нюх. Интуиция. Инстинкт …
Все во мне противится в то время, как внутри лава полыхает, а при взгляде на… жену ничего не щелкает…
– Здравствуй…
Выговариваю спокойно, прищуриваюсь,
В глазах паника, страх, реснички трепещут, но… не то… не то!
– Здравствуй…
Отвечает тихо и глаза опускает, вижу, как вся сжимается, будто ожидает от меня удара. Запуганная какая-то… хотя и в прошлый раз моя жена меня боялась, но…
– Ты поменяла духи?
Задаю неожиданно для себя вопрос. Не знаю, что во мне играет. Инстинкты. Скорее всего они. Те самые, которые в самый сложный момент не раз жизнь спасали.
– Я… д-да… это… розовое масло… мне подарила шейха Мозина…
Отвечает запинаясь. И опять страх в каждой букве, в интонациях. Я ощущаю, как девушку начинает бить крупная дрожь, ощущаю ее животный страх будто на кончике языка, но если в прошлый раз меня вело от этого страха, желание поднималось, то сейчас…
Я не понимаю. Я хотел Джамилю. Я жаждал ее… и сейчас от одной мысли о своей жене меня накрывает, но… не от той, которая стоит передо мной и трясется подобно осиновому листу.
– Я понял, - отвечаю коротко и вновь смотрю в лицо Джамили.
Мне кажется, или у нее глаза другие? То есть те же… но выражение… выражение…
Вновь что-то щелкает. Мысли в голове летят на скоростях, и я лишь инстинкты свои слушаю, которые вопят кое о чем.
– Я хочу пройтись. Составишь мне компанию?
Вопрос задаю, а сам уже руку протягиваю и беру свою жену за холодную ладонь.
Не торкает. Если при прошлом прикосновении у меня кожа буквально горела. То сейчас я становлюсь спокойным подобно удаву.
Удаву, который выслеживает жертву, которую придушит в смертельных объятиях.
Моя жена отвечает что-то невнятное, пытается улыбнуться, а я… вместо того, чтобы утолить голод, который сжимает меня изнутри веду женщину на прогулку.
Хотя… на “погулять” это мало похоже…
У меня в голове уже обрисовывается кое-что. Очень опасное. И я уже предвкушаю то, что последует следом…
Потому что интуиция вопит. Чувства кричат, а разум… разум уже сопоставляет факты. Чтобы понять то, что происходит прямо сейчас…
– Что-то случилось, мой господин?
Слышу писк женщины, чью руку я сжимаю в стальной хватке.
– Нет. У меня нет, а у тебя? Есть что-то о чем ты хочешь мне поведать, жена? Останавливаюсь и задаю вопрос, разворачиваюсь так, чтобы лицо видеть. Такое красивое, точеное, с острым носиком… только вот глаза… выражение… царапает…
Не просто царапает… полосует…
– Н-е-т, - отвечает
И в прошлый раз такая реакция меня с ума свела, заставила голову потерять от такой нежной девочки, а здесь… хочу шею свернуть… потому что…
Вновь наклоняюсь и делаю глубокий вдох, чуть не кривлюсь. Не пахнет цветами, аромат другой… мой внутренний зверь реагирует… при этом выпускает когти и отращивает клыки, чтобы впиться в свою жертву и драть на смерть, потому что…
– Хорошо.
Отвечаю медленно. Прищуриваюсь. Принимая во внимание сказанное, а затем даю команду:
– Багира. Аршай!
И в следующую секунду из кустов выпрыгивает моя кошка, женщина рядом со мной вскрикивает и в ужасе смотрит на мою черную хищницу, которая опускает голову и начинает утробно рычать…
Багира оскаливает огромные клыки и принюхивается. Явно не принимая запаха незнакомки, а я разворачиваю ту, которая выдает себя за мою жену и выговариваю жестко:
– Где. Моя. Жена?!
Глава 27
Мелина
Пока летит самолет я думаю о многом… я боюсь летать. До жути боюсь. Цепенею от ужаса и предпочитаю спать.
Особенно, когда билеты в такой шикарный салон, когда стюардесса сервирует перед тобой стол, где хрустальные бокалы и чуть ли не серебряные вилки и ножи…
Другая я их прошлой жизни открыв рот бы наблюдала за всем этим, а еще и пофоткала, чтобы подружкам с курса показать, как путешествуют богатые и знаменитые.
Та Мел… Жизнерадостная и веселая девчонка, которая жила своими мечтами и надеждами… я, когда в иллюминатор смотрю… я ее не узнаю.
В блеклом стекле мое отражение и я… другая… уголки глаз опущены, кожа бледная – бледная, а в глазах тоска.
– Я поступила правильно, - проговариваю едва слышно и сжимаю кулачки.
– Что? Доча?
Рядом на кресле спит мама и сквозь сон возможно что-то слышит, а может и реагирует на мое движение.
– Ничего, мамуль, спи…
Отвечаю и натягиваю на губы дежурную улыбку, которую мама не видит, так как тоже спит…
Вообще в этом салоне самолета свет приглушен и тихо, нет ажиотажа и беготни, которая всегда присутствует в экономе.
Тут как-то спокойно, все направлено на то, чтобы во время полета человек расслабился и отдохнул.
Так странно… так чертовски странно и непривычно…
Я специально думаю о подобных мелочах, чтобы не возвращаться в мыслях к мужчине, который сжимал меня в своих руках.
Не хочу о нем думать!
Но… его лицо как на фотографии все время всплывает, стоит мне глаза закрыть. Я помню его. Каждую черточку с фотографической точностью.
Аяз аль Макадум…
Я должна забыть его. Вычеркнуть из памяти и больше никогда не вспоминать, иначе просто с ума сойду…