Наследник для зверя
Шрифт:
Почему ребенок должен сейчас быть сильным – непонятно, конечно. Он должен быть хоть в чьих-то заботливых руках, а не здесь. Майк сказал, что Ронни произвела на него хорошее впечатление. А еще она человек, и мне предстояла новая бойня с властью. Но мне не впервые. Надо будет встретиться с женщиной и лично убедиться, что ребенку будет у нее хорошо.
– А ты придешь еще? – догнал вопрос меня уже у двери.
– Приду, – обернулся.
– Хорошо, – кивнул он решительно.
Медсестра ждала меня в коридоре. Я протянул
– Вот мой мобильный – звоните, если вдруг что-то будет не так. Он – моя личная ответственность.
– Хорошо, мистер Харт, – кивнула она.
Уже на улице я вытащил мобильный и, игнорируя кучу пропущенных, набрал Майка:
– Мне нужно встретиться с сиделкой Эрика.
– Это все понятно, Харт, – бесцеремонно перебил он меня, – но у нас пока есть проблема важнее…
…Даже не думал, что пресса так живо среагирует. Не успел я доехать до здания офиса, машину окружила туча с молниями вспышек фотокамер. И вопрос у всех сводился к одному:
– Господин прокурор, что вы ответите на обвинение Донны Линдон?
Я испытывал смешанные чувства. Хотелось задушить идиотку лично… Но в то же время я восхищался отважной дурочкой. Вот так вот объявить на весь Клоувенс, что я ее изнасиловал – надо отчаяться серьезно. А я ведь и правда это сделал. Она не давала мне согласия, а я не спросил – не соображал в тот момент ничего. Только обстоятельств не отбросить. Трагедия лишь в том, что этой глупостью журналистка сделает больней только себе. И мне нужно постараться смягчить для нее этот удар. Потому что общество ее раздавит.
Я замер перед камерой на вдох, дожидаясь, чтобы эта чирикающая туча угомонилась.
– Донна расстроена тем, как именно произошел мой выбор, – заговорил в первый ткнувшийся в морду микрофон. – К сожалению, сложно было что-то изменить в тот момент… Поэтому вышло, как вышло.
– Вы выбрали Донну Линдон своей парой? – полетел следующий вопрос. Журналисты загомонили.
– Именно. И уведомил ее семью о своем выборе. Надеюсь, Донна примет мое предложение.
– Что же заставляет девушку подавать против вас иск?
– Она не может испытывать притяжение пары, поэтому ей было очень тяжело пережить мои вынужденные действия в ее отношении…
Я подбирал каждое слово, глядя в камеру. Представить, что она сидит где-то на том конце и смотрит мне в глаза, было несложно.
– …Мне очень жаль, что ей пришлось ощутить на себе все произошедшее иначе, чем это происходит у большинства.
– Процент вероятности вашего предпочтения столь мал, что трудно поверить, – полетел вопрос от мужика слева.
Только мужчина в такой ситуации мог задать такой вопрос.
– Верно. Поэтому я считаю, что мне повезло, и надеюсь, что Донна примет мои извинения.
– Она еще думает? – снова вопрос от женщины.
– Видимо, уже нет, – улыбнулся я вежливо. – Прошу меня извинить.
Не извинили – попытались кинуть еще несколько вопросов
Я смягчил ситуацию, как мог. Когда она станет моей – а она станет, – легко будет это вывернуть шоковым состоянием в виду ее особенности. Хотя общество эту особенность и считает неполноценностью, я больше верил Карлайлу. А еще больше – себе. Мне плевать, что даст мне Донна. Будут дети – отлично, нет – значит, нет.
Во втором случае оставалась только одна проблема: если у избранницы оборотня нет детей, он может повестись на истинную. Шанс очень мал, но он есть. То есть зверь в прямом смысле может вильнуть хвостом и оставить неистинную женщину несмотря ни на что. Может. А может, и не вильнуть – все зависит от мужчины.
В себе я был уверен. И уж если меня так приложило от этой журналистки, я точно никуда не собирался больше. Зверюга у меня требовательный – искал, видимо, долго и тщательно. Лучшего, правда, времени не нашел. Но уже ничего не поделать.
У меня сейчас другая проблема – моя избранница еще даже в лапы не далась.
– Видел? – нахмурился Майк на мое появление в приемной. Он стоял перед плазмой на стене, по которой как раз транслировали мой эпический экспресс-опрос у входа в здание. – Ты молодец. Но это – запредел. Я считал журналистку умнее.
Моя секретарь повернула ко мне голову, но взгляд от плазмы на стене так и не отвела.
– Быстро они, – нахмурился я. – Когда насмотришься – ко мне.
– Иду, – прошел он в мой офис следом и закрыл двери. – Парсонс сейчас озвереет.
– Не привыкать, – опустился я тяжело в кресло. Я был зол. На Донну, на ее тупых адвокатов, которые либо совсем идиоты, либо не имеют на нее влияния, либо вообще работают против нее. Вытащив мобильный, я быстро нашел ее номер и, глядя на Майка, принялся слушать гудки. Знал, что возьмет. Изображала же из себя смелую…
– Господин прокурор…
– Получил твое послание, – перебил жестко.
– Я вам ничего… – охрип ее голос.
А у меня снова заплясали кровавые точки перед глазами. Кровь ударила в голову, и я стиснул зубы:
– Уже собрала вещи?
– Вы, может, не поняли, но я к вам не собираюсь, – взяла она себя в руки. – Вам еще не звонили? Сегодня в шестнадцать предварительное слушание в суде по моему делу.
– Я дал тебе сутки, – сурово перебил ее снова. – Они истекают сегодня вечером. Если не окажешься у меня – я выцарапаю тебя из любой щели, куда бы ни забилась. И поверь – суд, который ты сегодня собрала посмотреть на свое личное унижение, только вздохнет от облегчения.
Я поднялся и стремительно вышел из кабинета. Не хотелось, чтобы кто-то слышал. Сначала мне хотелось быть жестким с ней, но сейчас я боялся ее сломать, потому что в следующих словах явно слышался хруст: