Наследник для звёздного захватчика
Шрифт:
Я встала на носочки и осторожно коснулась ладонями скул командора, а потом закрыла глаза и поцеловала его в губы.
Замерла, ожидая реакции. И едва не задохнулась, когда он, резко выдохнув, своими крепкими надёжными руками обнял меня за талию и крепко-крепко прижал к себе.
35
Я чувствовала, как под моими ладонями в сильной груди командора быстро-быстро билось сердце. Но внешне он был абсолютно спокоен, хотя я понимала, что внутри него настоящая буря.
И
Мы ничего не говорили. Мы молчали. Слова были не нужны.
За нас сейчас говорили наши тела.
Каждое прикосновение, каждый вздох в унисон, каждый взгляд глаза в глаза казались жизненно важными. Невероятно необходимыми.
Когда командор склонился и приник к моим губам поцелуем, я поняла, что готова отдать ему всё: и сердце, и тело, и душу. Готова позволить испить меня до самого дна.
Я. Не метка.
Не физиология, не гормоны, не биологический импульс.
А я.
Лили.
Его Лайлэйн.
Поняла, что сейчас мы будем принадлежать друг другу, потому что сами так решили, так захотели. Не как результат чьего-то эксперимента, не как предназначенные друг для друга биосовместимые особи, а как Тайен и Лили.
Мой Тайен и его Лили.
Нежность его прикосновений — его желание. Не обязанность. Не обязательства.
Пылкость моего ответа — не обусловленный чем-то рефлекс.
Мы выбрали друг друга. И нам сейчас было от этого хорошо. По-настоящему хорошо.
Когда сильные руки командора осторожно подняли меня и понесли к кровати, я не испытала ни капли страха или сомнения. Я хотела того, что должно было произойти между нами. Я жаждала этого не меньше, чем моя метка, мягко пульсирующая на фоне, будто стараясь не мешать.
Тайен осторожно опустил меня на постель и навис сверху. Посмотрел в глаза внимательно в поисках ответа.
И он его получил.
Я и не думала, что можно испытывать такое наслаждение от поцелуев и от прикосновений. Казалось, мне не хватит воздуха, чтобы дышать. Не хватит кислорода во всём космическом корабле. Во всей бесконечной вселенной.
Мне хотелось касаться его бесконечно. Кончиками пальцев впитывать желание, проводя по коже. Мне нравилось видеть, как он реагирует, как вспыхивают его спириты, и как мои им отвечают.
Я столько раз представляла себе то, что сейчас происходило, столько раз думала об этом. Мне было страшно. Но сейчас, когда на нас с Тайеном больше не было одежды, я не почувствовала ни страха, ни смущения. Словно так и должно было быть.
Его руки скользили по моему телу, ласкали, гладили, вынуждая стонать и шептать его имя. Трогали там, где я сама себя никогда не трогала. А губы не пропустили и миллиметра кожи на всём теле, каждым касанием пуская искры электричества.
Когда командор накрыл меня своим телом, раздвинув
Тайен был осторожен и терпелив. Его сдержанность, его ласки и нежные слова, которые он шептал мне, скрасили момент боли.
— Моя Лайлэйн, — тихо прошептал он, стирая нежно пальцем слёзы с моих щёк. Дал привыкнуть, почувствовать себя увереннее, а потом сделал его окончательно.
С каждым вздохом, с каждым движением наших тел я всё больше и больше убеждалась, насколько всё это было между нами правильным. Оно словно вызрело, зародившись когда-то. Набрало силу, пройдя сквозь страх, боль, недоверие.
Я была безмерно благодарна Тайену за то, что ждал, за то, что не опустился до применения силы, хотя его метка требовала этого, сжигая его и принося страдания.
Боль уже ушла, оставив лишь лёгкий дискомфорт, который терялся на фоне невероятных ощущений от единения. По телу с каждым толчком бежали искры, метка на шее вторила этим импульсам, что рождались внизу живота. Ощущения встречались, сталкивались друг с другом и сплетались в невероятную сеть.
Наступил момент, когда это уже стало казаться нестерпимым. Невыносимым. И вдруг разрешилось…
Я не знала, как это можно было описать. Будто меня выбросило в космос и закружило, понесло со скоростью света сквозь Вселенную среди миллиардов звёзд и планет. Восторг, ликование, упоение, исступление — вот то, что я чувствовала. Вот, что значило оргазм — слово, которое я не раз встречала в литературе, в том числе в медицинской, и слышала в разговорах.
Он был великолепен.
Мне очень понравилось.
И Тайену, судя по всему, тоже. Он, всё ещё тяжело дыша, лёг рядом и подтянул меня к себе. Обнял и вдруг… улыбнулся.
Так неожиданно по-мальчишески, легко и непринуждённо. Словно не было за его спиной войн, вторжений, противостояний и дерзких побегов. Будто он не был командором, наместником Белой ветви, фицу Яжером.
Мне улыбнулся просто Тайен. Мой Тайен.
— Что? — спросила я, улыбнувшись, в ответ на его взгляд и улыбку.
— Ничего, — командор покачал головой, а потом склонился и поцеловал меня в губы. — Ничего, моя Лайлэйн.
— Назови меня так ещё раз, — попросила я, прильнув к его плечу. — Мне очень нравится, как это звучит.
— Моя Лайлэйн, — он повторил по моей просьбе, перекатывая моё имя на языке на кроктарианский манер. — Моя.
— Твоя, — я почувствовала, что он хочет услышать это подтверждение, нуждается, чтобы я тоже произнесла это. — А ты теперь мой, Тайен.
Командор мягко сдул волосинку с моего лба и замолчал. Я не видела, но чувствовала, что он улыбается.
— Лили, знаешь, что ты сейчас сделала, произнеся эти фразы, если исходить из древней традиции расы Кроктарса? — спросил как-то подозрительно вкрадчиво.