Наследник для звёздного захватчика
Шрифт:
А потом он почувствовал жжение. Оно началось в шее и стало разливаться по спине, заползать на затылок. Горело, будто кто огнём водил, но, что самое странное, боли не причиняло.
Не больно, но невыносимо.
Не стерпеть.
И тогда Тайен сорвал с себя одежды и прыгнул в воду.
И тут…
Его выгнуло дугой, закружило, зашвыряло по волнам. Спириты превратились в жидкий огонь, шея тоже горела. Голова раскалывалась, но вместе с тем она чем-то наполнялась.
Мыслями.
Знанием.
Осознанием.
Познанием…
Именно
Раньше кроктарианцы были близки к естеству Кроктарса. Планета давала им всё, что было нужно для жизни. Счастливой жизни. Но они, алчные, захотели большего, захотели узнать, что же там — над тремя солнцами, и это знание было утрачено. Кроктарс закрыл двери сначала в свои недра, не впуская далее ядовитой газовой прослойки под мантией. А потом стал отбирать у расы всё то, чем раньше были богаты, но стали воспринимать как данность: восприимчивость к естественной пище, возможность дышать под водой, возможность воспроизводить себе подобных…
Кроктарс решил избавиться от паразитов, которые в своих амбициях начали вредить ему и не ценили то, чего имели.
Но сейчас Тайен будто был допущен за завесу, ему открылось то, что было доступно первой цивилизации кроктарианцев — чувства. И не те слабые, которые как остатки былой роскоши он испытывал раньше, а настоящие.
Глубокие. Связующие. Сильные.
Настоящая мощь, имеющая влияние за пределами тела. Не ограниченная им.
Такие, которые сильнее любой физической силы.
Он почувствовал её. Свою пару. Свою Лайлэйн.
Почувствовал её сигнал, её боль, её печаль. Такие светлые, такие сильные. Не призрачные ошмётки, а настоящие — небывалой силы.
Она звала его.
Искала.
Горевала о нём.
Он почувствовал, как сильно нужен ей и… их ребёнку.
Он чувствовал их обоих. Её и его, ещё не рождённого.
Через метку, пусть они были друг от друга далеко.
Буря внутри вдруг стихла. Чувства, эмоции — их древнейшая сила сплелись с разумом Тайена, стали единым целым, и позволили ему вытолкнуть себя наверх.
Тайен Яжер распахнул глаза и понял — он обрёл душу.
Настоящую. Как у древних. Как у Лили.
А вместе с нею силу, способную идти туда, где его ждёт любимая. Силу и цель, сносящих на своём пути всё, что может этому препятствовать.
****
Когда доктор Рич и куратор смены вбежали в отсек номер четыре, то увидели на мокром полу без движения диспетчера, а рядом осколки капсулы. Панель на полу тревожно горела красным и мигала.
Никто и никогда не мог разбить специальный сплав стекла. Тем более изнутри. Никто из современных кроктарианцев не обладал такой силой. Но и проникновение внутрь отсека, оснащённого высшей степенью защиты, тоже было исключено.
А это значило, что они имели дело с чем-то, что не укладывалось
— Нужно дать сигнал тревоги и перекрыть весь Центр, — забеспокоился куратор и подался было к тревожной кнопке, но доктор Рич остановил его за руку.
— Я не верил, что Белой Лилии это удалось, — прошептал он. — Они не просто удачно сработали над восстановлением фертильности, они… Похоже, у них получилось вернуть то, что все мы давно утратили.
— Доктор, вы же помните, что сказал Наместник? Вы рискуете своей головой!
— Это неважно, — улыбнулся доктор Рич совершенно без страха, но с внутренним волнением совершенно о другом. — Теперь неважно. В наш мир возвращается то, чего мы были лишены. Ховард был прав насчёт него. И не просто так сам Ховард он ушёл в Белую Лилию за Мойрой, а потом бросил здесь всё ради миссии на Земле. Если Тайен Яжер получил это, то ничто не сможет его остановить. Он скоро вернётся сам.
48
— У неё такой взгляд, будто ей не две недели от роду, а… не знаю… — Шейн сел рядом на стул. — Как у взрослого, знаешь, Лил…
— И весьма мудрого взрослого, — кивнула я и осторожно передала Шейну на руки его дочь.
Дафна вздохнула и внимательно посмотрела на своего отца. У неё действительно был какой-то особенный взгляд. Казалось, она сейчас возьмёт и заговорит. Откроет секреты мироздания, то, чего пока ни на одной планете никто не смог разгадать.
Я отошла к окну, пока отец и дочь ворковали, и, оперевшись на подоконник руками, посмотрела в сад.
Красиво тут было. И на Кроктарсе, и в этом городке, который участники ордена называли Садом Белой Лилии.
Воздух свежий и кристально прозрачный, свет трёх солнц ласковый и не жжёт кожу, хотя светят они очень ярко и низко.
И запах воды.
Не знаю, сколько отсюда до океана, но воздух буквально пропитан запахом воды.
Неудивительно, что Тайен так скучал по своей планете. Она действительно прекрасна.
Опустив руку, я положила её на живот и прикрыла глаза.
Внутри меня успела зародиться жизнь.
Я это знала. Чувствовала.
Никому ничего не сказала. Ни родителям, ни Шейну, ни матери Тайена. Я не хотела пока, чтобы кто-то знал.
Я замерла, концентрируясь на дыхании и снова про себя позвала Тайена. Не знала, как правильно это делать, но когда три дня назад вот так сидела и думала о нём, мысленно взывая, случилось нечто необычное.
Я его почувствовала.
Не видела, не слышала, не могла понять, где он, но однозначно почувствовала. Мне стало понятно главное — он жив.
А если Тайен Яжер жив — он придёт за мной. Вернётся ко мне, чего бы ему это не стоило.
Наша связь через метки была такой сильной, что мы могли ощущать друг друга через расстояния. И сейчас я старалась посылать ему сигналы снова и снова, чтобы он меня услышал и нашел.