Наследник древней силы
Шрифт:
— Теперь по поводу происшествия в клубе. То, что ты — член княжеской семьи, сильно упрощает дело. По сути, теперь не идёт речи о задетой чести других боярских родов. Обычная драка — не более того. Это тоже нехорошо, тебе придётся выплатить компенсацию заведению и пострадавшим охранникам, но у бояр мы попросим забрать заявления. Вам с Николаем следует поговорить с главами семейств и убедиться, что у них нет к нам претензий. Нам нужны хорошие отношения с соседями.
— Надо — поговорю, — ответил я.
— Я организую встречу в следующий понедельник. Третье, — Геннадий Михайлович сделал паузу. — Наверное, ты хочешь
— Оружейный завод? Да, разумеется.
— Именно. В Москве есть один влиятельный род, который захотел перекупить у нас контрольный пакет акций с целью установить монополию на оборонную промышленность страны. Это Голицыны. Мы подозреваем, что это они заказали Эдуарда. Накануне он общался с их представителем и отказал ему. Последовало убийство. И тут же поступает новое предложение. Выводы делай сам.
— Мы ответим им тем же? — спросил я. — Убьём их представителя?
— Нет, мы согласимся на сделку, — недовольным тоном произнёс Николай. — Совет решил, что мы должны прогнуться.
— Сопротивляться нет смысла, — подтвердил Геннадий. — Мы продадим завод и вложим деньги в другую отрасль. Остальная семья поддержала такой план.
— То есть, вы… точнее, мы спустим им с рук убийство? — удивился я.
— Ага, именно так, — хмыкнул Николай, которому этот план, кажется, тоже не нравился.
— Пойми, Артём, — сказал Геннадий Михайлович, — род Голицыных очень силён, а мы — малые князья, не самые богатые и не самые влиятельные. Наши родственники не сидят ни в правительстве, ни в думе, у нас нет связей в Москве. Если пойдём против Голицыных, хуже будет только нам. Я пекусь о благополучии рода. Лучше сделать малую уступку и спокойно развиваться дальше. Останутся ли безнаказанными? Нет. Мы узнаем, кто конкретно отдал приказ, и убьём его. Это я обещаю.
Я задумался. Всё точь-в-точь, как сказала Мария Оболенская. Голицыны давят конкурентов, причём давят самым наглым и жестоким образом, и никто не может это остановить.
— Мне кажется, если мы уступим, Голицыны продолжат давить на нас дальше, пока не заберут всё, — проговорил я. — Если прокатило один раз, почему нельзя повторить?
— Вот! — воскликнул в сердцах Николай, вскочил с дивана и принялся расхаживать взад-вперёд. — Вот об этом я и говорю! Они нас оберут до нитки, запустят лапы в каждое наше предприятие, полностью подчинят себе. Неужели ты и остальные этого не понимаете?
— Хватит, успокойся, — нахмурился Геннадий Михайлович. — Мы с тобой это обсуждали. Всё уже решено. Если Голицыны не остановятся, мы обратимся к великому князю и, если понадобится, к соседям. Будет война, которая неизвестно чем закончится. Возможно, распадом Союза. Вот только этого никто не хочет.
— Голицыны и Вельяминовы вырезали верхушку рода Оболенских. Думаешь, их это остановит? Ладно, дядь Ген, — Николай вернулся в кресло и залпом выпил остатки вина в бокале, — будем надеяться, твой хитрый план сработает, — он посмотрел на меня. — Видишь, Артём, как у нас тут весело. Политика, мать её!
— И четвёртое, — вернулся к прежнему разговору Геннадий. — Предлагаю тебе, Артём, заняться тренировками. Видел свои показатели? Тысяча единиц — это много. Очень много. Такие уникумы встречаются редко — по пальцам можно сосчитать. Но потенциал
— Дворецкий?!
— Да. Иван Осипович имеет талант, который род держит в тайне. Он способен повелевать стихиями. Одному Господу ведомо, каким образом в его семье появился такой талант, но факт остаётся фактом. Управление стихиями крайне редко применяется в боевых условиях, но ты всё равно должен перенять имеющийся опыт. Тебе доступен дельта-канал, он позволяет сочетать разные виды энергий. У меня на примете нет того, кто обучил бы тебя данному мастерству, придётся постигать его самому. Но для начала необходимо освоиться с базовой техникой. Ну так что, согласен? Разумеется, это твой выбор. Я не вправе заставлять тебя. Но настоятельно советую.
Я думал недолго.
— Да, я бы хотел тренироваться, — согласился я.
Ну и поскольку я выразил согласие, Геннадий тут же повёл меня знакомить с Фёдором Фёдоровичем. Это был пожилой мастер на вид лет семидесяти. Он всю жизнь служил в боевой дружине и имел за плечами две военные кампании, а занимался обучением. Правда, с совсем зелёными он не работал. Фёдор Фёдорович тренировал энергетиков не ниже шестого ранга, но для меня сделал исключение.
Тренировки начинались с завтрашнего дня. А сегодня я оказался предоставлен самому себе. Не придумав ничего лучшего, я отправился бродить по парку. Погода стояла хоть и тёплая, но пасмурная. Утром прошёл дождь, и в лесу всё ещё было сыро, а по небу плавали жирные тучи, не позволяя солнцу дотянуться своими лучами до земли.
Лишь теперь, оставшись один, я осознал весь масштаб перемен. Отныне я — князь Артём Эдуардович Востряков, у меня есть официальный титул и мне принадлежит часть имущества рода и моего настоящего отца. Для меня — огромные средства. Вот только непонятно, что именно мне достанется. Скорее всего — доля в холдинге «Север», куда входили многие предприятия Востряковых. В общем, надо было выяснить, что конкретно мне полагается.
Разумеется, пока я не ощущал себя князем. В голове царил хаос, вертелась масса вопросов. Как относиться ко всему этому? Как жить дальше? Что теперь делать? Казалось, это какая-то шутка, розыгрыш или сон — настолько нереально и противоестественно выглядели такие перемены в моей жизни. Но Геннадий и Николай были серьёзны и обещали, что через неделю я получу все необходимые документы, подтверждающие мою новую личность.
Самый главный сейчас вопрос стоял передо мной: чем заниматься дальше? С ГСБ я решил повременить. Туда я всегда успею записаться, первым делом надо разобраться с семейными делами, в частности, с наследством.
Я оказался частью чего-то большего, хоть пока до конца не осознавал этого, теперь наследие рода — моё наследие, а проблемы рода — мои проблемы. Насколько я слышал, члены рода даже не всем своим имуществом могут распоряжаться самостоятельно. Были какие-то договоры, запрещающие продавать на сторону активы рода. Возможно, имелись и другие ограничения — никогда этими вопросами не интересовался.