Наследник епископа
Шрифт:
«Да, ну…» — Келсон повернулся и несколько раз прошелся взад и вперед, нервно сжав руки перед собой и цепляя плащом за свои каблуки. Когда он, наконец, остановился и поглядел на Моргана, его лицо было лишь немного бледнее его малинового одеяния.
«Аларик, я… никогда не…»
«Я знаю,» — сочувственно пробормотал Морган, но Келсон продолжал, как будто не слышал его.
«У меня… просто не было времени… чтобы сделать это так, как я хотел,» — прошептал король. — “О, у меня могло быть несметное количество связей со шлюхами, служанками, и даже придворными дамами. Вряд ли кто-то может жить вблизи замка или в полевом лагере, не видя и не слыша достаточно для того, чтобы знать о том, что там творится.
Когда Морган умудренно кивнул, чувствуя, что словесный ответ не требуется, Келсон помолчал, чтобы набрать воздуха, в нем смешивались логика и оправдания, эмоции и дурные предчувствия, вполне естественные для сексуально непосвященного.
«Есть еще кое-что,» — выпалил король, возвращаясь к разговору. — “Я — король. А вдруг будут дети? Меньше всего мне нужно усложнять и без того запутанные фамильные отношения в Гвинедде незаконнорожденными наследниками, которые лет через двадцать начнут мутить воду или когда-нибудь окажутся заложниками в руках моих врагов. Кроме того, Аларик, я — Дерини. Мои дети тоже будут Дерини. Одного этого достаточно, чтобы обеспечить их смерть, как и их матерей. Так что мне казалось… более безопасным, если я буду воздерживаться и избегать риска.»
«Наверное, Вы правы,» — согласился Морган.
«Таким образом, я оказываюсь в очень неуклюжем положении девственника во время своей первой брачной ночи,» — закончил Келсон. — “Это хорошо для женщины, это необходимое условие для женщины, на которой я женюсь. Но… что, если я не знаю, что делать , Аларик? Что, если она будет смеяться надо мной?»
Морган изо всех сил старался не рассмеяться. Был ли на свете хоть один мужчина, которого не посещали подобные страхи, по крайней мере, поначалу? А некоторые так и не могли избавиться от этих страхов, хотя Келсон, с его мягкостью и истинным беспокойством за других людей, вряд ли столкнется с этой проблемой.
Тогда Морган с заботливым пониманием положил руку на плечо Келсона и постарался успокоить его, напомнив ему, что его невеста будет в положении, схожем с его, и заодно предложил королю несколько способов доставить удовольствие невесте. Келсон даже и подумать о них не мог. К тому времени как в дверях появился Дугал вместе с остальной свитой короля, Келсон уже расслабился и смог даже перешучиваться со своим более искушенным кровным братом, потом одел корону и отправился навстречу своей невесте.
Лошади и свита невесты ожидали во дворе замка под бледно-голубым зимним небом, Сидана, в одежду чуть темнее неба, сидела на молочно-белой кобыле с бело-синей сбруей. Ее плащ из тонкой шерсти лазурного цвета, расшитый внизу золотыми яблоками, накрывал круп ее лошади и свисал сзади чуть не до земли. На голове у нее был венок из белых роз, ее длинные каштановые волосы струились по спине, почти скрывая накидку.
Лльювелл, стоявший у головы ее лошади, нервно теребя поводья затянутыми в перчатку пальцами, казался задумчивой тенью в синем, щурящейся на солнце. Риченда и три придворных дамы, сидевшие на светло-серых кобылах чуть позади, были готовы присоединиться к невесте. Остальные королевские слуги тоже уже сидели в седлах. Дерри держал под уздцы черного жеребца короля. В стороне четыре рыцаря готовили шелковый навес небесного цвета, который будут нести над невестой. Ни один из четверых не был ниже, чем сын графа.
«Нам повезло с подходящей погодой для
«Довольны?» — сказал Лльювелл прежде, чем Сидана смогла ответить. — “Какое может быть удовольствие, когда мы — пленники?»
«Я думаю, что ваша неволя не была тяжелой,» — пробормотал Келсон, отчаянно надеясь, что Лльювелл не собирается устраивать сцену. — «С вами неплохо обращались.»
«А ты не считаешь, что принуждение моей сестры к этой свадьбе — это достаточно плохое отношение?» — спросил Лльювелл.
Ядумал, что он согласился сотрудничать, — мысленно сказал Морган Келсону, заметив, что Сидана выдохнула с ужасом, а зубы Келсона сжались. — Хотите, я его усыплю?
Нет, просто встряхните его немного. Сидана хочет, чтобы он сопровождал ее.
Как скажете.
Без малейшего предупреждения Морган схватил Лльювелла за плечо и сжал его будто тисками, не меняя вежливого выражения лица.
«Леди согласилась на почетный брак,» — сказал он мягко. «Теперь ты заткнешься, или мне надо хорошенько попинать ногами испорченного, невоспитанного молодого хама, каковым ты являешься?»
«Ты не посмеешь!»
«Уверен?»
«Лльювелл, пожалуйста…»
«Не лезь, Сидана!»
«Мой принц,» — прорычал Морган, его рука сжалась на руке Лльювелла, — «с Вашего позволения, я отведу этого молодого дурня туда, где он не причинит вреда никому, в том числе и себе.»
«Подождите пока. Лльювелл,» — спокойно сказал Келсон, — «я до сих пор вел себя необыкновенно терпеливо. Вы можете убедиться в этом хотя бы по тому факту, что Вы до сих пор живы, несмотря на то, что Ваша мать предательски убила моего епископа, а Вы сами стоите между Вашей сестрой и меарской короной. Беспокоясь о своей невесте, я на многое закрываю глаза. Но я не потерплю Вашей дерзости, и я не потерплю, если Вы попытаетесь помешать свадьбе и коронации Вашей сестры. А теперь скажите, Вы уверены, что хотите продолжать сопротивляться?»
Глаза Лльювелла сверкнули нескрываемой ненавистью, но через несколько секунд он отвернулся.
«Если бы я только попробовал, ты бы просто использовал свою черную магию,» — пробормотал он в гриву лошади.
«Что ты сказал?» — выдохнул Келсон.
Морган, разозлившись еще больше, рывком развернул Лльювелла лицом к ним, а Келсон, не веря своим ушам, придвинулся ближе.
«Я… сказал, что если бы я не согласился сотрудничать, то ты просто околдовал бы меня своей чертовой магией!» — сказал, запинаясь, Лльювелл, все еще дерзя, и вздрогнул от вцепившихся в его бицепс пальцев Моргана. — “Как твой священник-Дерини уже раз сделал.»
«Ты пытаешься подтолкнуть меня к тому, о чем мы оба будем сожалеть?» — прошептал Келсон.
«Лльювелл, пожалуйста !» — взмолилась Сидана. — «Ради меня. Ты не можешь предотвратить свадьбу. Ты обещал быть рядом со мной. Если тебя не будет, я останусь в полном одиночестве!»
Тяжело, обреченно вздохнув, Лльювелл выпрямился со всем достоинством, какое он только смог найти в себе в этой ситуации, хотя его рука оставалась зажатой Морганом.
«Вижу, что я в одиночестве,» — он сказал спокойно. — “Но я не лишу сестру сопровождения, подходящего ей по рангу. Я… выполню роль отца и передам невесту жениху, если Вы, Келсон Гвинеддский, хотите именно этого. Но я все равно буду каждую секунду ненавидеть Вас!»