Наследник из Бомбея. Барин 3

Соловьёв Роман

— Вы же наверняка слышали о благодатной силе молитв. Говорят слова и мысли материальны. И у злых помыслов великая разрушительная сила. А теперь представьте в одном месте пятьдесят молодых дев, выкрикивающих проклятие в адрес человека… многие из них падают, катаются по полу, из уст вырываются страшные проклятия… поверьте, это незабываемое зрелище. Ведьмы пробивают психическую оболочку, а если человек слабый и не имеет в сердце веры — он практически обречен… Орден казнил тридцать три ведьмы по всей Англии. Двадцать лет назад Джон Мельбурн увез семью в Бомбей, чтобы спасти

от мести, но через несколько лет был вынужден снова вернутся в Лондон. Неужели ваша мать никогда вам об этом не рассказывала?

— К сожалению, нет. И по какому же признаку определили, что дочь журналиста была ведьмой?

— Этого я точно не знаю. Казнь была ритуальной. Девочке отрубили кисти рук, а после вонзили в сердце серебряный клинок.

— А зачем отрубали руки?

— Чтобы она не могла ворожить и призывать демонов…

— Мистер Адамсон, вы создаете впечатление разумного человека. Неужели верите во всю эту ересь?

— Скажите, вы когда-нибудь встречались с настоящей ведьмой?

Я невольно вздрогнул, вспомнив ведьму Марьяну и отшельника в лесу. Жаль, что тот заговоренный нож так и не нашли. Наверняка нож умыкнул из курганов кто-то из солдат или крестьян…

— Да, я встречал ведьму. Но она имела благие намерения, даже помогла спасти ребенка…

— Каждому господь дает по его вере. Не спорю, есть светлые, а есть темные…

Сыщик задумался.

— У вас странный восточно-европейский акцент. Скажите, вы бывали в России?

— Никогда. Мне даже странно, почему вы спросили…

— Это так, к слову…– улыбнулся сыщик.

— Скажите, а этот Орден охотников на ведьм и сейчас существует?

— Насколько я знаю, распался после гибели Джона Мельбурна. Да и было в этом Ордене всего четверо мужчин-инквизиторов. Один из них, Саймон Мюррей, два года назад приезжал к вам в Бомбей по заданию отца, чтобы все рассказать…

— Саймон Мюррей? — я слегка наморщил лоб.– Да, действительно что-то припоминаю… а где сейчас этот Мюррей?

— В Лондоне. Возможно в ближайшее время он посетит вас…

Вот только этого мне не хватало…

— Ну что же, мистер Мельбурн….– вздохнул сыщик.– Полагаю дело закрыто. Я предоставлю полный отчет вашему дяде, который оплачивал мои труды.

— Спасибо что вы выяснили, кто был убийцей моего отца. Если бы я знал это тогда, на «Исмаиле»… какая же все же двуличная скотина этот журналист…

— Полагаю он хотел убить и вас, грех сказать, но похоже вас спас морской бой с русскими…

— А меня-то за что?

— Теперь мы этого уже никогда не узнаем…

Сыщик пожал мне руку и когда уже выходил из кабинета, неожиданно спросил:

— Скажите, мистер Мельбурн, вы аболиционист?

— Сторонник освобождения рабов? Да, несомненно…

— Всего доброго…

Когда сыщик ушел, у меня на душе остался неприятный осадок. Кажется он всерьез под меня копает, причем по заданию дядюшки…

В небольшой бухте за Уолсом скопилось около десяти полузатопленных шхун и грузовых барж. Ученый жил на небольшом корабле, оборудованном под жилье. Курчавый юноша-слуга встретил

меня у мостков и проводил на корабль.

Грегори Добсон стоял на корме. Он был невысок, с пышной шевелюрой и курчавой седой бородкой. По правде сказать, ученый выглядел слегка неряшливо.

— Вы наверняка из Портсмута, приятель Пьера?

— Да, мистер Добсон.

— Давайте спустимся вниз.

Ученый привел меня в помещение, напоминающее скорее лабораторию. Я замер, увидев настоящие электрические светильники. На столах творился настоящий хаос. Лежали инструменты, куски кабеля, трансформаторные катушки и какие-то эскизы.

— У вас на судне электрический свет?

— О! Вы что-то смыслите в электромагнетизме?

— Немного. Так откуда вырабатывается электроэнергия?

— Ветряные лопасти, мой друг, а еще, когда нет ветра — я использую батареи.

— Интересно…

— Вы наверняка знаете состав одного литра морской воды. Девяносто шесть процентов воды, два процента хлористого натрия, а также небольшое количество хлористого магния и калия, сернокислого магния и углекислого кальция. Хлористый натрий содержится в воде в довольно значительном количестве. Этот натрий я выделяю и он служит для питания элементов батарей.

— Натрий?

— Если смешать натрий с ртутью, он образует амальгаму, которая вполне заменяет цинк в батареях. Ртуть не расходуется, потребляется только натрий, а море вновь и вновь его поставляет. К тому же я иногда выхожу в плавание на своем кораблике.

— Скажите, вам удалось доработать костюм для погружения?

— Да. Как и просил месье Лемар, костюм почти полностью усовершенствован. И даже испытан на добровольце.

— Почти?

— К сожалению глубина двести двадцать футов, которую указывал месье Лемар, чрезвычайно опасна для изыскательных работ. Кислород в резервуаре быстро расходуется. Доброволец опускался на подобную глубину, но через минуту подал знак, чтобы его вытаскивали.

— Значит ни о каких работах на подобной глубине даже не может идти речи…

— Послушайте, я еще не совсем выжил из ума и вполне догадываюсь, чего вы хотите. Наверняка покопаться на каком-то старом галеоне…. Так ведь?

— Мистер Добсон, я пока не знаю всех подробностей.

— Мой юный друг… если бы молодость знала, если бы старость могла… У меня будет к вам предложение получше….

Старик развернул чертежи и меня даже слегка прошиб пот от волнения. Этот эскиз напоминал небольшую подводную лодку.

— Что это?

— Это моя бочка. Так я ее называю. Небольшой подводный корабль. Состоит из двух герметичных отсеков. Я потратил почти двенадцать лет, чтобы его сделать. Сигарообразная форма, длина сорок шесть футов, ширина тринадцать.

— Источник энергии тоже электричество?

— Конечно. К сожалению, запаса энергии хватает только на шестнадцать часов. Зато легко можно погрузится на глубину до трехсот футов и даже ниже. Можно выплыть из второго отсека в костюме и кислорода вполне хватит на двадцать минут работы. После этого пловец снова проникает в отсек, меняет резервуар и снова готов к работе…