Наследник Мудрецов
Шрифт:
Старик, в смысле, двоюродный дед, в конечном счёте узнал об этом. Пришлось рассказывать о проблеме, которую в итоге Ярослав Матвеевич помог решить. Я научился контролировать срывы. Много чего с тех пор произошло. Но тогда я понял, как важно, когда ты не один и есть на кого положиться.
Научившись контролировать эту свою особенность, которую старик причислял к проявлению одарённости, я превратился… Ну, не буду говорить, что в машину для разрушений. Но я становился чуть быстрее, сильнее, боль притуплялась. Это плюс обучение у старика — и вот мы на пару с братом превратились в силу
Я бы многое мог рассказать про наши отношения с братом. Всегда вместе. Всегда поддерживали друг друга. Соперничали, спорили, ссорились, но всегда мирились. Я знал, что он поможет. Он знал, что я помогу.
Наши отношения не прошли проверку на прочность из-за чёртового старика.
Он привёл нас в заброшенный дом. Сказал, что передаст Дар Власти одному из нас. Кинул нам под ноги два ножа. И велел разобраться, кто лучший. А на тот случай, если мы не поняли, добавил, что в живых должен остаться только один.
Я до сих пор не уверен, говорил ли он всерьёз или нет. Старик — это… старик. От него такого легко было ожидать. Тогда мы поверили. Убеждать он умел и никогда не шутил.
Савелий и я подняли ножи. Я посмотрел на оружие. Вспомнил, как брат прикрывал меня. Вспомнил наше соперничество с Игорем и то, что такими же дружными мы с ним никогда не станем. Вспомнил всю эту ругань в семье. И решил для себя, что в задницу такую жизнь, если ради силы мне нужно родного брата убить.
— Не буду драться, — отбросил я нож.
— Слабак, — презрительно бросил старик.
Савелий нож не отбросил. Уставился на меня.
— Не надо меня жалеть! — крикнул он. — Прими вызов, брат! Не отказывайся!
Это было очень характерно для него. Сава решил, что я жалею его и поэтому уступаю. Для него отказаться от вызова было оскорблением.
Я ничего не ответил, и он, накрутив себя, бросился. Нож мазнул мне по рёбрам. Удар был кривым, рука брата дрожала. Он мог бы меня убить, но… не стал. Зарычав, он бросился на старика. Тот лёгким взмахом руки отбросил его в сторону.
— Вы оба меня разочаровали, — покачал старик головой. — Но, может, оно и к лучшему. Когда-то мы с братом также соперничали и теперь ненавидим друг друга. Надеюсь, у вас получится лучше. Но Дар всё же получит один.
И он отдал его мне. Выдернул из своей груди и вбил мне в грудь.
Сава тогда рассвирепел. Он всё детство рос с пониманием того, что от первого деда Дар никогда не получит. Что дед в принципе не рассматривает его как наследника. А тут такое. Опять выбрали не его.
Старик ушёл. Мы остались вдвоём. Меня мутило. Внутри что-то ворочались.
— Почему?! — закричал тогда Сава. — Почему Дар достался тебе?!
В тот момент все мои чувства
И я слишком хорошо знал брата, чтобы не понимать, какой подход к нему нужен.
— Бери нож, — сказал я, игнорируя то, как у меня текла кровь по боку.
— Что? — не понял Савелий.
— Бери нож, — процедил я. — Нападай.
— Больше я не буду тебя жалеть, — предупредил он.
— Это я тебя жалеть не буду.
— Тогда возьми нож!
— Мне он не потребуется.
И не потребовался. Савелий напал. Я увёл его руку с ножом, вывернул, но не стал выбивать оружие. Оттолкнул, дал ему снова напасть. Раз за разом я доказывал, что на голову сильнее его. Брат дураком не был и быстро это понял.
— Это Дар? — остановился он.
— Дар сейчас, скорее, мешает, — честно ответил я.
Это и правда было так. В груди разгорался шар пламени, казалось, я вот-вот вспыхну.
— Значит, ты всё это время поддавался? — догадался Савелий.
— Да.
— Вот оно что, — протянул он.
Сказав это, брат ушёл. Неделю меня избегал. Потом сам пришёл. Может, я бы и попытался с ним поговорить, но всю неделю меня лихорадило. Дома подумали, что заболел.
Когда Савелий пришёл на разговор, он признал моё главенство и поклялся на крови, что всегда будет следовать за мной. Глупая, детская клятва, которая не имела под собой силы, но… Сава — это Сава. Он никогда не врал, не любил хитрить и был прямым, насколько это возможно. Кровь Битвы сказывалась в нём, влияя на характер. Я знал, что эта клятва для брата в сто раз серьёзнее, чем любая сделка с магической клятвой.
Без всяких сомнений, наши с братом отношения не напоминали ровную водную гладь. Скорее, это была извилистая дорога с кучей ухабов. Но это была честная дорога. И видя то, как радуется брат моему возвращению, я впервые почувствовал, что окончательно вернулся домой.
— Хватит орать! — рявкнул дед у нас за спинами, когда я поднялся и мы с братом как следует обнялись. — Сядь уже и веди себя достойно!
— О-о! — оторвался брат от меня и глянул на деда. — Серый, ты уже вкусил нашего характерного семейного гостеприимства? Ма, а ты что с дедом сделала, что расщедрился и стол разрешил накрыть?! Била его чугунной сковородкой?!
Дед нахмурился, свёл гневно брови, залился краской и начал подниматься. Отсутствие одной ноги ему в этом не мешало. Дед использовал протез и, когда надо, мог передвигаться довольно ловко. На этот обмен любезностями все по-разному отреагировали. Тётя презрительно поджала губы. Дядя вздохнул и посмотрел взглядом человека, который устал и хочет прилечь, а не вот это всё. Мать спрятала улыбку. Отец под шумок плеснул себе ещё вина.
— Давно я тебя не порол, паршивец! — понесло деда.
— Так попробуй! — рассмеялся Савелий. — Нашёл чем пугать! Ты что, не заметил, как твой внук вернулся? Мог бы и в пляс пуститься, как подобает любящему деду! А не из-под палки стол накрывать!