Наследник Мудрецов
Шрифт:
— То и значит, — ответил я спокойно, принимая вызов и смотря прямо. — Поговорил с дедом. Он не очень-то рад моему возвращению. Сказал, что нахлебников не потерпит, — обозначил я улыбку.
— Старый козёл! — прошипела она. — Внука два года не видел, а с ходу требует что-то! — возмущения матери не было предела. — Не вздумай соглашаться на работу у нас! — добавила она тише, также шёпотом.
— Всё так плохо? — уточнил я.
Дела семьи — это дела семьи. Посторонних ушей они не касаются. Мне эту науку всё детство в голову вдалбливали. То, что мы сели в общественной столовой, где нас могут услышать, — серьёзное отступление от
— Твой дядя по-прежнему всем заправляет. С тех пор как Игорь начал учиться, все средства на него уходят. Из нас все соки выжимают. Будешь работать за троих, а получать в ответ только снисходительность, требования кланяться в ножки, еду да какие-то копейки. Уж лучше улицы идти мести, чем к Антону устраиваться. Совсем совесть потерял.
Антон — это мой дядя. Отец Игоря и Кристины.
— Что за учёба такая дорогая? — спросил я небрежно, старательно пряча свой интерес.
— На юридическом факультете. Его матушка посодействовала. Через своих.
Я понимающе кивнул. Анна Фёдоровна, мать Игоря, была из семьи Заверевых. Мне сложно оценить, насколько они влиятельны, тем более сейчас. Два года назад меня это не особо интересовало. Но я знал, их семейство утверждало, что ведёт свой род от Мудреца Клятв. Как и всех других наследников, у этих репутация тоже специфическая. На тех, кто имел дар Клятв, всегда был спрос. Умели они создавать магические клятвы. Хочешь принять слугу и чтобы тот не обманывал — идёшь к клятвенникам. Хочешь заключить сделку — туда же. Речь не об обычных соглашениях, а о тех, где нужны жёсткие гарантии исполнения. Считалось, что люди с этим Даром очень щепетильны в вопросах данного слова, относятся ко всем посторонним с недоверием и очень любят как следует нагреть. Особенно если плохо выполняешь обещания. Юристы, дельцы, банкиры, ростовщики. Дать денег в долг под клятву — их любимейшее дело. Не раз в истории случалось, что таких ушлых громили и их дома жгли, но это не отменяло того, что в случае чего шли именно к ним.
Поэтому то, что Игоря мать пристроила на юридический, можно было понять. Но из этого также следовало, что семья пристроить в место получше не смогла.
— Дед сказал, что передал ему Дар, — едва слышно шепнул я. — Почему на юриста-то отправили?
Дар Власти — боевой. Его не развить, сидя за партой в институте.
— Думают потом его куда-то в силовое ведомство запихнуть, — ответила мать. — Мне не говорили, но вроде бы уже есть намётки.
Я задумался. Игорёк с даром Клятв, который мог бы пригодиться юристу, пролетел, как можно понять. Телекинез в юриспруденции не нужен. А вот устроиться каким-нибудь следователем, прокурором, да по особым направлениям — да, должно быть рабочей связкой. Там и деньги могут водиться, и какая-никакая власть. Уверен, Игорь легко пробьётся. У меня в планах было спросить с него за ту подставу, но это не значит, что я не способен признать: брат поумнее большинства будет. Умный интриган. Полезный кадр для рода и опасный противник для меня.
Лихо комбинация крутится.
— Дед не боится, что Игорь Дар впустую спустит? — уточнил я.
— Боится. Но и за Грань отпускать тоже боится.
Это-то понятно.
— А Савелий что? — спросил я то, что было по-настоящему важным.
— Дурак! — в сердцах заявила мать.
— О-о, — только и выдал я, озадаченный.
— Всё неймётся, — раздражённо пояснила она. — Дерётся постоянно. Мечтает Дар получить. Последний год в синяках постоянно ходит.
Вот оно что. Раз ему ничего не обломилось и не обломится, получается, мой брат решил успеть до восемнадцатилетия обрести Дар через сражения. Сомневаюсь, что получится. Слишком уж способ неоднозначный. Хорошо хоть, за Грань сам не полез. С него бы сталось.
— Ты бы поговорил с ним, — попросила мать.
— О чём?
Поговорить я с ним собирался, но хотелось понять, чего именно мать от меня ждёт.
— Чтобы успокоился. А то угробит себя.
— Я решу вопрос, — пообещал я.
— Решит он! — вспыхнула мать. — Сам-то вон что выкинул!
— Тебя ведь предупредили, куда я ушёл, — сказал я уверенно.
Двоюродный дед — специфический человек, но мать обещал предупредить. Это ведь старик придумал, чтобы я из города убрался. Теперь мне это не кажется таким уж верным решением, но обратно не отыграть.
— Да, — поджала она губы. — Как будто от этого легче. Ты бросил меня одну!
Издевается. Или, скорее, манипулирует. Но такое со мной не работает. Хватило одного взгляда, чтобы мать закатила глаза и больше эту тему не поднимала.
— Что с отцом? — спросил я в отместку за попытку навязать мне чувство вины.
— Не знаю, — отвела она взгляд.
— Всё настолько плохо?
— Не твоё дело.
— То бросил тебя, то не моё дело. Чудит?
— Нашёл себе бабу помоложе и у неё пропадает. Дома редко бывает, — процедила она.
— А дед что? — нахмурился я.
— Мой дорогой папочка сказал, что мне надо быть женственнее и лучше с мужем обращаться, — криво улыбнулась мать.
Жёстко.
— Ну, теперь я вернулся и в обиду тебя не дам, — улыбнулся я.
— Ой-ой! — всплеснула она руками. — Вырос больше меня и самым крутым себя возомнил?
— Почему возомнил? Я и есть самый крутой, — подмигнул я.
— Ешь давай, самый крутой. Пока я вижу, что ты самый худой. Поди и не кормили вас нормально.
— По-разному было, — признал я.
Кормили или сносно, или плохо, или вовсе не кормили.
Мы отвлеклись на еду. Мать бросала на меня изучающие взгляды, но было видно, что ей надо собраться с мыслями. Слишком неожиданно я вернулся.
— Я отпросилась с работы, — сказала она. — Так что пойдём домой. Ух и задам я деду.
— Ссориться — лишнее. Лучше вот… — достал я конверт из-под рубахи. — Спрячь.
Мать сначала быстро спрятала деньги в карман среди складок платья, а потом уже задала немой вопрос. Я ей также молча ответил, что опасаюсь держать деньги дома при себе. Она понятливо и одобрительно кивнула. Там в конверте было ровно сто тысяч. За обед в дешёвой столовой мы заплатили триста рублей с мелочью. Себе я оставил девять тысяч с копейками. На эту сумму можно снять дешёвую комнату на пару месяцев. Наверное. Надо бы узнать актуальные цены в Тайнограде.