Наследник на его условиях. Книга 2
Шрифт:
— Так понимаю, слезы ты льешь, потому что я якобы опять разрушил твою жизнь?
Сердце взрывается дикими ударами, они оглушают, вызывая приступ головокружения.
— Тебе показалось. — Из-за растущей тревоги голос хрипнет.
— Если ты готова спокойно поговорить, то сейчас для этого самое лучшее время. — Зен говорит немного гневно, будто ему неприятно первым делать шаги мне навстречу. — Год назад возможности объясниться лично у меня не было. Теперь есть.
— Не стоит…
Но Дамианис будто не слышит. Он жестом подзывает официанта к столику. Затем
В груди ноет, не уверена, что осилю этот разговор. А с другой стороны, может, вот он, шанс сказать Зену все как есть? Хотя так много пугающей и острой правды вокруг нас... Что если Дамианис и впрямь захочет меня наказать и заберет Эмиля себе? Но это уж вряд ли! Никому не отдам своего мальчика!
12 глава
Зен не торопится начинать разговор. С непроницаемым лицом рассматривает меня, будто я один из его деловых партнеров и между нами ничего никогда не было. Словно он пришел на очередную рабочую встречу, которая вскоре подойдет к концу, и каждый из ее участников вернется к своей привычной жизни и обязанностям. Не вернется! Не знаю, откуда взялось это кровожадное настроение, но если всем позволено рушить мою жизнь и делать что-то с «благими» намерениями, то почему я так не могу? К тому же чутье сейчас вопит, что нужно рассказать Зену о сыне.
Дамианис достает телефон из кармана брюк и кого-то набирает.
— Я позже к вам присоединюсь. Прогуляйтесь с Леей без меня, — дает он короткое указание и завершает разговор.
От мысли, что по вечерам Зен гуляет с Ванессой и Маугли, в груди болезненно щемит. Какая же между нами пропасть! А еще общий сын…
Интересно, Дамианис сможет полюбить Эмиля так же сильно, как любил единственную дочь? И что будет испытывать после моего признания? Злость? Разочарование во мне? Презрение? Или хоть крупицы радости, что у него есть ребенок?
Официант приносит бокал белого вина для меня и виски для Зена.
— Обойдемся сегодня без кофе, — говорит Дамианис, не сводя с меня глаз. — Выпей, — кивает на вино.
Не помню, когда в последний раз пила спиртное. Кажется, той ночью, когда забеременела Эмилем.
— С недавних пор не пью алкоголь, — возражаю я, выдержав его взгляд.
Лишь сказав это, понимаю, что следовало промолчать. У Зена дочь умерла. Вряд ли ему понравится, что я, пусть и не прямо, об этом напоминаю, тем более в таком ключе. Как ни крути, история началась с меня и Егора. Точнее, с ревности Киры к моему бывшему мужу.
Ну и вообще, я Эмиля кормлю. Бокал вина, безусловно, могу себе позволить, но в таком взвинченном состоянии, боюсь, одним не ограничусь. Поэтому лучше и не начинать, а то может привести к непредсказуемым последствиям.
— Я слушаю тебя, — даю понять, что хоть и осталась, но моя выдержка не безгранична.
Дамианис все так же вызывает шквал эмоций. Теперь даже больше!
— Не изменилась, — цокает он языком, сканируя мое лицо.
— А должна была?
— Твой переезд я расценил как попытку
Захлестывает воспоминаниями. У меня было множество возможностей сказать о своем положении Зену, но я почему-то этого не сделала. Почему?
— Я столько лет растил дочь, пылинки с нее сдувал, оберегал, а в итоге остался ни с чем. — Он с силой сжимает челюсти.
Вдруг ловлю себя на мысли, что Дамианис злится. И злится на меня! Но за что? Разве я виновата в бедах его семьи? Тем не менее нахожу в себе силы произнести следующие слова максимально спокойно:
— Соболезную твоей утрате.
Вместо благодарности получаю еще один прожигающий взгляд. Ощущения такие же, как и после разговора с Леоном: эго побито, мне тяжело и страшно, предчувствие чего-то плохого не покидает ни на минуту. Если с Эмилем что-то случится, мое материнское сердце не вынесет такой боли. Не хочу об этом думать, но пугающая мысль прочно засела в голове и грызет, словно изголодавшийся червяк.
— Давай не будем тянуть время. — В собственном голосе я слышу нетерпение и перевожу взгляд на бокал вина. От нервов выпила бы его залпом!
— Я наблюдал, как ты смотрела в одну точку и вытирала слезы. Плакала очень искренне. В какой-то момент даже стало жаль тебя. Хотя как можно жалеть человека, который предает другого?
— И как же я тебя предала? — Настает мой черед хмуриться. От шока и изумления.
— Твой бывший муж сейчас за решеткой. Ты могла оказаться там же, но я сделал для тебя исключение. Из-за своих личных симпатий. Ну или потому, что хочу верить: не настолько плохо я разбираюсь в людях, в махинации тебя втянули шантажом.
Я, словно рыба, открываю и закрываю рот, ничего не понимая. В каком смысле «могла оказаться там же»? Зен тронулся умом от горя?
Собираюсь озвучить свой вопрос, но к столику подходит Лея. И не одна, а в обществе юриста Дамианиса. Ванесса, заметив, что Зен со мной, тут же меняется в лице. Столько пренебрежения в ее взгляде! Но мне не до ее реакций, я наблюдаю за Маугли. Как же она выросла! Еще красивее стала.
Лея, не обращая на меня внимание, забирается к Зену на колени, обвивает его шею руками и что-то тараторит по-гречески. Дамианис тут же смягчается, отвечает ей. Она поворачивается и смотрит на меня. В глазах у Леи столько всего, что горло перехватывает спазмом. Узнаю этот взгляд. С таким огорчением Вик и Вит смотрят на мать, когда она наказывает их за какие-нибудь провинности. Но я Маугли не наказывала…
Наша переглядка длится недолго. Лея резко спрыгивает с колен Зена, хватает Ванессу за руку и тащит ее из ресторана, говоря на английском: «Не хочу здесь оставаться».
Требуется несколько мучительных секунд, чтобы взять эмоции под контроль. Я не дурочка и прекрасно понимаю, что это значит.
Новая подружка Зена по дороге к выходу гладит Маугли по плечу, успокаивает, а я ловлю себя на мысли, что мечты о крепкой семье с Дамианисом, которые лелеяла в душе, ожили и вновь причиняют боль.