Наследник пепла. Книга V
Шрифт:
В это время в академии шла другая работа. Всё, что можно, шерстил Тайный сыск. Нам ещё завтра предстоит давать показания и рассказывать, как подобное вообще стало возможным. Хотя думал, что конкретно к нам особых вопросов или каких-то претензий не будет. В конце концов, мы лишь курсанты, которые мало что знают. Впрочем, сотрудники Тайного сыска сами всё решат.
Завтра будут вызывать каждого, кто что помнит, кто что знает, кто что в этот момент делал. Им же нужно будет восстанавливать всю картину событий полностью, и тут уж любая
И потом, надо же будет найти виновных, чтобы наказать. Ну и уж как минимум причастных к тому, что оборона академии на момент прорыва была недопустимо ослаблена. Однако я полагал, что виновным в данном случае назначат Романова. Намного проще свалить всю вину на человека, с которого уже невозможно ничего спросить.
На экипаже деда мы приехали в резиденцию, когда было уже совсем темно. Сегодня все вместе мы заселились в главный корпус.
Я хотел, конечно, дойти до старой резиденции, но я всё-таки решил, что гораздо важнее будет поговорить с дедом Креславом.
Всё вышло даже удачнее, чем я предполагал.
— Вы хоть покажите, — сказал дед Креслав, — как вы там обустроились-то в старой резиденции? Мне же всё-таки интересно. Я сам там давно не бывал.
И мы с ним пошли прогуляться, посмотреть на озеро, на старую резиденцию. Одним словом, поговорить так, чтобы нас никто особо не слышал.
— Да вот, собственно, — проговорил я, когда мы встали возле старой резиденции. — Капище тут, конечно, живое, но, судя по всему, уснуло очень и очень глубоко. По сравнению с другими оно никакое. Я его, конечно, немного чувствую, да, но оно на меня вообще никак не реагирует.
— Да, оно ни на кого не реагирует, — ответил Рарогов. — Что ещё интересного накопал?
— Вот, сейчас изучаю дневник нашего общего предка, — сказал я, — конечно, медленно, потому что времени на всё не хватает, но зато верно. И если какая-то информация будет ценной для рода, то я обязательно сообщу.
Дед кивнул, но при этом пристально посмотрел мне в глаза, видимо не совсем поняв, о каком дневнике идёт речь. — О чём хотел поговорить? — спросил он.
— Для начала, — ответил я, — мне очень хотелось бы поговорить по поводу Миры.
— О чём именно? — нахмурился Креслав, словно я сказал что-то запретное.
— Ну хотя бы, — сказал я, — о том, что Мирослава никакая не Рарогова.
— Так-так-так, — нахмурил брови Креслав. — А ты-то откуда знаешь?
— Ну, — я замолк, ища нужные слова, — если я тебе скажу, что мне капище подсказало, ты мне поверишь?
— Да с тобой-то, — ответил дед, — я уже во что угодно поверю.
— Ну так вот, капище сказало мне, что Мирослава не имеет крови Рароговых. И я склонен ему верить.
— Очень интересно, — пробормотал на это Креслав, но скорее пребывая в задумчивости, видимо, размышляя, как такое вообще могло выйти и что можно мне сказать.
— Если тебе интересно, как именно я это узнал, — усмехнулся
— Ого! — хохотнул Рарогов. — Вот это да! Никогда бы не подумал.
Затем посмотрел на меня:
— Вообще, конечно, любопытно и познавательно у вас тут тренировки проходят!
— Ты меня не про тренировки спрашивай, дед Креслав, — улыбнулся я. — Ты мне всё-таки скажи, откуда Мира? Объясни. А то я, понимаешь, себя перед капищем даже идиотом почувствовал.
— Это ещё почему? — хмыкнул дед.
— Ну, хотел выяснить, что случилось, почему оно так себя повело и вообще по какой причине своим отказывает.
Рарогов тяжело вздохнул, по счастью не заметив некоторого несоответствия в моих словах, а потом посмотрел на меня.
— Не думал, что так быстро состоится этот разговор, — проговорил он, — но для начала хочу тебе сказать вот что: мать твоя живая?
— Живая, — кивнул я.
— Ты сказал мне связаться с Молчащими? — спросил он.
— Сказал, — кивнул я.
— Вот я и связался, — ответил Креслав. — Сам понимаешь, услуга за услугу. Они в ответ попросили пристроить Мирославу в академию, потому что рунолог — он во всей империи специалист редкий, а у них её вообще некому обучить рунистике. Никого нет. Единственный способ хоть как-то получить образование — засунуть её в академию. Но, как ты понимаешь, никто девушку из этого клана учиться не возьмёт.
Креслав развёл руками.
— Именно поэтому пришлось сделать её Рароговой. Чтобы Мирослава хоть как-то могла научиться. В ответ они выполнили свою часть сделки, вернули к жизни твою мать.
Я не стал упоминать о том, что во многом, может быть, хотя могло быть и не так, мать к жизни вернул я, пролетев к ней через энергетические разломы. Сейчас это всё было неважно. Я хотя бы понял, откуда взялась Мирослава и что с ней вообще не так.
Хотя ещё несколько вопросов у меня по её личности оставались. И я был намерен найти на них ответы.
— И сколь долго мы должны будем выплачивать этот долг? — спросил я.
— Ну, я так понял, что вы нашли некие материалы для обучения Мирославы, — пробасил дед. — Для её усиления, обучения и прочего. Если это так, то значит, мы этот долг как минимум выплатили.
— Как бы не так, дед — сказал я.
— Это ещё почему? — Рарогов снова нахмурился.
— Потому что долг выплатили не мы. Долг за нас, считай, выплатил Муратов. Мы лишь достали некую книгу, в которой всё это было, да, но в таком виде, в котором это нельзя было никак освоить. А вот уже Артём на её основе полностью сделал то, что нужно, а конкретно — целую систему, по которой Мирослава уже смогла учиться и усилить себя. Поэтому если ты говоришь о том, что мы расплатились с Молчащими, то это совершенно не значит, что мы расплатились с Муратовыми.