Наследник рода Ривас
Шрифт:
– Какая приятная встреча, граф!
– Взаимно, первородный, взаимно. Любая встреча с Вами для меня приятна.
– Вот старый лис! Решил отдать мне инициативу в разговоре полностью?
Тут надо сделать небольшое отвлечение в этикет. Как человек, выше стоящий в иерархии, я имею право определять, по какому именно этикету мы будем общаться - по магическому, где он намного ниже меня или по общеаристократическому, где мы фактически равны. Я предложил общаться по общеаристократическому, он моего выбора не принял. В данном случае он имел на это полное право, поскольку его выбор ставит его ниже по отношению ко мне. Это не очень значимо в таких беседах, а конкретно к этой ситуации - существенно сокращает разговор, позволяя мне сразу
– Вы преувеличиваете. Не подскажете провинциалу, в чём тут дело. Мы решили взглянуть на окончание турнира, но очень удивились отсутствию должного количества публики.
– О! В этом вопросе я готов Вас просветить. Видите ли, и в финале и в бою за третье место встречаются исключительно представители Бритстана и общество решило проигнорировать данные поединки.
– Благодарю за информацию, родовитый Фриц. С удовольствием бы поболтал с Вами ещё, но вспомнил об одном неотложном деле, заставляющем меня вернуться в гостиницу.
– Очень жаль первородный, что Вы так рано покидаете это здание, - расплылся в понимающей улыбке граф.
Мы обменялись поклонами и улыбками и я поспешил вытаскивать детей из цирка "пока не началось".
Поскольку тридцать первого августа был день рождения Марии, было решено, что в Ипр я уеду прямо из Берлина, для того, чтобы успеть вернуться на приём по случаю этого события к субботе. Так что попрощавшись со всеми остальными, уезжавшими в воскресенье, я остался ночевать в гостинице, чтобы с утра отправиться порталом в Брюссель. Я не захотел оставлять за собой в Берлине недосказанности и планировал, что ко мне подойдут вечером с разговором по поводу братьев Рад.
Расчёт оправдался. Только я устроился в углу ресторана отеля, намереваясь выпить немного разбавленного вина и настроившись на долгое ожидание, как ко мне подошёл официант с визиткой на подносе.
Так. Что у нас тут? Адвокат Юрген Штерн. И уже вслух, официанту: "Зовите".
Адвокат оказался невысоким, но его фигура просто-таки кричала о многолетних физических упражнениях. Лицо больше подошло бы портовому грузчику, нежели адвокату. Однако, раз послали именно его - внешность обманчива. Я внутренне насторожился. Адвокат меж тем присел и рассыпался в извинениях:
– Прошу великодушнейше меня простить, первородный, что отвлекаю Вас, но поверьте, что меня заставили это сделать очень серьёзные обстоятельства.
Этот гад поломал весь запланированный мною сценарий! Я попросту не ожидал от него таких "великосветских" оборотов речи. Поэтому, уже будучи готов отправить этого адвоката восвояси, я вместо этого был вынужден выслушивать его и неожиданно... заслушался. Действительно если бы слушателем адвоката Штерна был мальчик около одиннадцати лет от роду, то эта речь, вполне возможно, достигла бы своей цели - до чего она была грамотно построена Мальчишка бы несомненно согласился с тем, что братья Рад поступают бесчестно, уклоняясь от возврата долга (про проценты он "скромно" забыл) и с тем, что их даже никто не собирается разорять - всего лишь отдать какую-то вещицу, которой, к тому же, сами они пользоваться не умеют и не могут. Повторяю, вполне возможно, что мальчик встал бы на сторону адвоката Штерна - но я-то не этот мальчик! Поэтому, придя в себя от первого шока и послушав речь адвоката, всё больше проникаясь ею, я прервал Юргена Штерна движением руки:
– Скажите, а на каких условиях Вы будете готовы перейти на службу ко мне?
Бац! Один-один. Приятно, что не только он может ошарашить меня, но и наоборот.
– Рылом я не вышел, первородный, для такой работы, - криво ухмыльнулся он, прервав почти двадцатисекундное молчание. Молодец, довольно быстро оправился.
– Это единственное препятствие?
Вот тут в его глазах зажглась НАДЕЖДА. Он ещё сомневался - прежде всего из-за моего возраста, но отчаянно хотел верить мне. Чтобы подтолкнуть его в правильном направлении, я добавил.
– Барон Рад принёс
– Я не один. У меня беременная жена и двое детей.
– Благородный Эшли, - повысил голос я.
– Возьмите одного из Ваших людей и отправляйтесь вместе с моим новым служащим к нему домой. Там вы последите, чтобы никто его не побеспокоил во время сборов и езжайте прямо к порталу. Мы будем ожидать вас там.
– Вы уверены в своих силах, первородный?
– спросил де-Воэн.
– Успокойтесь, благородный Эшли. Если бы они чувствовали за собой силу - прислали бы не адвоката почти со стороны, а приехали бы сами. Если бы чувствовали за собой право - братья не смогли бы даже обратиться ко мне, не то, что уехать из Берлина.
– тут я подмигнул благородному Эшли и тот понятливо кивнул, удостоверившись, что я потрачу то время, пока они ездят за семьёй Штерна, с пользой. Адвокат тоже заметил моё подмигивание, заметил и реакцию на него благородного Эшли и именно в тот момент окончательно встал на мою сторону. Сжигая за собой все мосты, он передал мне с поклоном список имён и компаний- официальное прикрытие той шайки, которая охотилась за наследством братьев Рад.
Со мной осталась Вивьен. Пройдя в мой номер, я связался с заместителем начальника берлинской полиции (хоть какая-то польза от этого дурацкого променада) и скромным секретарём скромного отдела королевской канцелярии - начальником управления безопасности Верховной палаты Священной империи. Оба восприняли мою информацию абсолютно серьёзно. Комиссар полиции родовитый Генрих, граф Ораниенбургский, тут же, при мне приказал послать в район проживания адвоката Штерна и к порталу усиленные наряды полиции - "на всякий случай". Я же попросил его прислать к порталу ещё и доверенного человека - принять информацию, переданную Штерном. Предосторожности оказались не лишними - к Штерну в дом пытались вломиться, но два мага моей охраны быстро остудили пыл взломщиков, а присутствие полиции помогло избежать нападения по дороге к порталу.
У самого портала нас ждал ротмистр полиции, которому я отдал полученный от Штерна листок, а сам Штерн - увесистую папку. Через час мы уже были в моём доме в Брюсселе.
***
Из Брюсселя я вырвался только в четверг. Да, конечно, необходимо было и обсудить условия на которых Степаныч согласился и будет иметь возможность принять мой знак, и подготовить к посадке новую живую изгородь, и заказ новой брони для моих телохранителей тоже требовал времени. Проще всего оказалось разобраться с Юргеном Штерном. Он получил перед фамилией приставку "фон", должность помощника моего секретаря и отбыл со всей семьёй в маркизатство. Но больше всего времени у меня занял "Связьинвест". Да-да, тот самый, который я полгода назад купил по бросовой цене и который, с тех пор, разросся более, чем в десять раз! Я сам бы не поверил в такие темпы, но факт был на лицо, вернее на отчёт. И спрос на услуги Связьинвеста только рос! Так что ко мне выстроилось целых две очереди - одна с предложением купить у меня если не всю компанию, то хотя бы её часть, другая - с просьбой поспособствовать установить им такое зеркало без очереди.
В маркизатстве меня захлестнули дела. Пожалуй, только в этот приезд я действительно стал восприниматься населением маркизатства как их господин и лендлорд. Со мной многие стали связывать надежду на собственное благополучие. Ещё бы! Мало того, что я дал старт строительству железной дороги до Лилля и Дюнкерка, так и ещё добился строительства ветки до Гента! Ипр превращался из глухой провинции в один из центров развития. Так что я был буквально нарасхват.
Тётя Жаннетт всюду сопровождала меня в поездках по маркизатству. Вёл я с ней себя абсолютно корректно, однако моё к ней отношение не было ни для кого секретом. В свою очередь она постоянно пыталась вывести меня из равновесия. Так и шло это соревнование: "у кого первого не выдержат нервы".