Наследник Йотухейма
Шрифт:
Уже выходя из комнаты и открыв дверь, он уловил невнятное бурчание принцессы под нос:
– Бред какой-то!
– Прости, что? – Локи повернулся, проглотив наставление о том, что в приличном обществе принято говорить в лицо, а не в спину.
– Да я не тебе! – нетерпеливо одернула принцесса одеяло, – я так… Влипла в эту бабскую историю, чтоб её!
– Какую? – Локи прислонился плечом к косяку двери. Принцесса отпустила многострадальный край одеяла и развела руками:
– Ну истории эти глупые, которые для успокоения выданных замуж сочиняют! Выдали вот тебя за какого-нибудь мага или принца, которого ты в глаза не видела. И он тебя видел – спасибо, если на портретах. Как водится, друг
– Покувыркались и жили долго и счастливо, я наслышан, – хихикнул Локи и перевел взгляд на носки своих коротких мягких сапог из вяленой кожи, – и что ж тебя не устраивает?
– Неправдоподобность меня не устраивает, – честно выдала принцесса, обхватив руками колени, – их сочинительницы хоть одного мужика живьём видели? Мужскую душу покорила строптивая грымза! Если он сильнее тебя – он тебя такую попросту прибьёт, а если слабее – утопает к нежной любовнице…
– А если их обоих отцы живьём закопают за неподчинение морганатическому браку? – поинтересовался Локи.
– У нас есть прекрасная возможность проверить эту историю, – фыркнула принцесса и упала на подушки, – я читала, жены царей Мидгарда при таком раскладе долго не живут. Сделаем ставки: сколько протяну я?
Локи с улыбкой пожал плечами и, наконец, вспомнил, что же именно хотел у принцессы спросить.
– Кстати, как тебя зовут?
– Сигюн, – буркнула жена. – Тебе, что, Один и имени моего не назвал?
– Очень приятно, – Локи приложил ладонь на грудь к сердцу и поклонился в шутовской манере, – ВсеОтец, наверное, постеснялся.
Сигюн хрюкнула в подушку и буркнула Локи, чтобы закрыл дверь с той стороны. Принц с радостью подчинился и отправился в свой кабинет. Хотя бы спать с этой рыжей выскочкой не надо – и на том спасибо!
Ну и устроит же он всему царскому роду!
Широко шагая, Локи прошел по коридору и остановился в самом конце, перед узкой тёмной дверью. Отработанным движением он обвёл пальцем несколько вырезанных на ней рун и прошептал заветные слова. Тут же внутри, под деревянными косяками, раздались короткие щелчки открывающихся замков, и дверь с лёгким шелестом распахнулась. Из кабинета на Локи пахнуло прохладным воздухом, наполненным ароматом множества отваров и масел. Он закрыл глаза и, улыбаясь, вошёл в свою самую любимую комнату в покоях.
Кабинет Локи, высотой в два этажа, круглый, так как располагался, по традиции, в ответвленной от покоев башне, по праву считался местом, переполненным магией, своеобразной и непостоянной, как и тот, кто ей пользовался. Каждый предмет здесь словно был отмечен незримой печатью собственности мага и, казалось, просто не дастся в руки постороннему.
Единственное окно, расположенное высоко, почти под самым потолком, почти всегда было завешено плотными тёмно-синими шторами, не пропускающими солнечный свет, губительный для большинства зелий и заклятий, сотворенных ётуном. Локи открывал его только по ночам, для того чтобы заглянуть в тонконогую подзорную трубу и свериться с движением небесных светил, после чего вновь задергивал занавески и спускался по искусно выкованным металлическим ступеням, зигзагом сбегающим по стенам башни, к дубовому столу. Деревянные балки, опоясывающие стены башни изнутри, были полностью исписаны рунами вручную, отчего казались бугрящимися.
По кругу кабинета бежали полки, заставленные склянками зелий, отваров, настоек и прочно запертых в хрустальные бутылочки замкнутых заклинаний, которые принц позже отдавал для ближнего боя своему брату или его полководцам. Аккуратными стопками друг на друге покоились свитки, поддерживаемые крупными кристаллами для устойчивости, поблескивали разными цветами каменные и железные коробочки на
Всякий, кто вошел бы туда, где полёт фантазии и колдовское мастерство Локи достигали пика, никогда бы не поверил в то, что эта комната, больше похожая на скромный кабинет сенешаля, на самом деле – обитель колдуна. Локи демонстративно отказывался хранить на виду волшебную посуду, ингредиенты, развешивать веники трав по стенам и расставлять черепа и перья. Локи страшно раздражал беспорядок, поэтому нигде было нельзя найти не пылинки. Нагар со свечей волшебным образом растворялся в воздухе, обрывки исписанного пергамента и его скомканные куски, оторванные и брошенные, не долетая до пола, описывали плавную дугу и приземлялись в очаг, где тут же пожирались всеядным пламенем. Со стен и пола можно было бы, при желании, есть мёд и не отравиться. Локи полагал, что груз прошлого мешает развиваться, и хранил у себя в кабинете лишь то, над чем в данный момент трудился, и несколько последних изобретений. Всё, что принц считал отработанным и заученным, а потому изжившим свою ценность, отправлялось в библиотеки, раздавалось полку магов, передавалось Одину. Даже книги здесь были лишь те, что переносились из библиотеки только на время исследований, по завершению которых фолианты возвращались на положенные им полки.
Единственное, запас чего поддерживался постоянно: ингредиенты да чистые пергаментные свитки.
Локи закрыл за собой дверь, снял и аккуратно повесил шелковую рубашку, после чего надел расшитый рунами балахон до пола. В это время из кармана вылетела лента и, обвившись вокруг волнистой шевелюры Локи, стянула волосы в высокий хвост. Принц внимательно оглядел себя, подметил пару новых пятен на балахоне, которые, конечно же, станут поводом его заменить, перешел по выдолбленному в полу трикветру к столу, стиснул виски пальцами и глубоко вдохнул.
Ничто так не возвращало принцу мозги на место, как работа и магия. Принцесса по имени Сигюн подождёт. Азгард с его дрязгами тоже подождёт. Ночь всегда была временем для самых лучших решений, и не стоило так разбрасываться драгоценными часами.
– Итак… – сказал сам себе Локи, пробегая последние записи в свитке взглядом, вспоминая, на чем остановился, и перехватывая пальцами перо, – руны пути и руны тайны… С этим разобрались. А если формулу перевернуть…
Глава №2
Проще простого
Глупый не спит
всю ночь напролет
в думах докучных;
утро настанет —
где же усталому
мудро размыслить.
Старшая Эдда. Речи Высокого
Стройные ряды эйнхериев в начищенных блестящих парадных доспехах дружно подходили к стене дворца. Каждая рота сбрасывала в общую кучу позвякивающие копья, щиты, обагренные кровью и изувеченные мечами, топорами и молотами, и отходила в сторону, выстраиваясь на дворцовой площади. На положенных местах, гордо восседая на белоснежных жеребцах их ждали командующие, разодетые в длинные золотые плащи и шлемы, украшенные витыми рогами и крыльями.