Наследник
Шрифт:
— Нет. Вам послышалось… — разочарованно сказал он и уже повернулся, чтобы идти дальше, когда в небе что-то блеснуло, и охранник в самом деле услышал свист. На всякий случай бросился в укрытие, под дерево рядом с Наташей, — мало ли кто мог болтаться в небе: может, кто-то разыскивает бродяг, отнявших у мажора все его вещи.
Парочка затаилась, следя за серебристой точкой в небе, но тут же радостно и облегченно беглецы вздохнули: «Соргам», это «Соргам»!
— О господи, наконец-то! — простонала Наташа. Она опустилась на ствол упавшего великана, до половины вросшего в почву, и тут же с руганью вскочила, когда из-под нее вдруг полезли
«Соргам» описал полукруг и уверенно направился к спрятавшимся в тени деревьев беглецам: чип, вживленный в тело Антуга, указывал его местонахождение так же легко, как если бы он темной ночью в степи размахивал здоровенным факелом.
Корабль, сияющий зеркальной обшивкой, опустился в ста метрах от людей, огромный, похожий на длинный параллелепипед. Его орудийные порты были открыты, а с торца медленно открывался гигантский пандус, готовый принять своих пассажиров.
Наташа даже расплакалась от такого великолепного зрелища. Увидеть «Соргам» — это все равно что увидеть дом родной. Она провела в нем годы в качестве корабельного мозга, пока ее не заменил мозг бывшего фронтового летчика, Семена Васильевича, героя Отечественной войны.
Этот крейсер мог дать фору многим своим «одноклассникам», современным крейсерам: сделанный сотни тысяч лет назад исчезнувшей в небытии цивилизацией макуинов, он был оснащен мощнейшими современными бластерами, системами защиты, мощными двигателями, нашпигован другим всевозможным современным вооружением и едва не дотягивал по своей мощи до тяжелого крейсера типа «Хеонг», уступая ему совсем немного в размерах и боевой силе.
Куда только делись усталость, натертые от ходьбы пятки, слабость от недоедания?! Наташа рванулась вперед — бегом, сбивая по пути шляпки здоровенных грибов, напоминающих поганки, цветы, укоризненно мотающие сломанными головками, и подминая степные травы, распространяющие удушающий, терпкий запах свободы.
«Соргам» принял своего пилота распростертыми объятиями Семена, обнявшего ее со всей крепостью рук, созданных системой обеспечения корабля.
Дело в том, что в свое время по настоянию Наташи, бывшей тогда «мозгом в колбе», на корабль поставили новейшую, очень дорогую систему обеспечения экипажа. Эта самая система по желанию живого корабельного мозга могла производить любые вещественные трехмерные пространственные структуры, в том числе изображающие человеческое тело. Мало того, это тело могло ощущать предметы, к которым притрагивалось, и даже запахи, витающие в воздухе. Увы — только на территории корабля. Созданное тело должно было касаться пола или стен корабля, иначе оно теряло связь с мозгом и превращалось просто в манекен.
Семен, как и Петр, после окончания срока своей службы в виде корабельного мозга, должен был получить новое, совершенное и долговечное тело, как его получила Наташа.
— Наконец-то! Сигнал почему-то экранировался, то ли магнитная буря, то ли тут магнитная аномалия — я никак не мог вас засечь!
— Семен, они убили всех! Сильмару убили! И ребят! Всех-всех! Я сейчас соберу боевых роботов и пойду вылущивать их из нор! Надо что-то делать! Так нельзя оставлять! Я им не прощу Силю! И Петра не прощу, Семен! — Наташа, державшаяся стойко все эти дни, пока шли по прерии, рыдала, усевшись на пол и раскачиваясь, как под порывами ветра. Все, что скопилось у нее за эти дни — усталость, страх смерти, переживания за своих друзей, — все вылилось
Через минуту она почувствовала, как что-то укололо ее в плечо, пшикнув, будто из баллончика дезодоранта. Тут же сознание стало гаснуть, и последнее, что она услышала, были слова Семена:
— Несем ее в каюту. Пусть отдохнет…
Пробуждалась Наташа тяжело, как будто проспала сто лет и ей снились кошмары. Вполне вероятно, что так и было, потому что перед глазами мелькали некие образы, события, суть которых она никак не могла уловить. Несмотря на это, Наташа чувствовала, что отдохнула и тело ее налилось силой. Она откинула простыню и обнаружила, что лежит полностью обнаженной — чисто вымытая, ссадины залечены, натертые пятки не болят — все в норме, все как надо.
Быстренько соорудив себе короткие шорты, она, не озабочиваясь украшением тела какой-либо одежной краской, побежала в рубку, шлепая по половому покрытию босыми ногами. Пол приятно пружинил, как будто помогая ей двигаться по палубе, и она быстро двигалась по длинным коридорам корабля. Собственно говоря, это был не совсем пол, а интеллектуальная система обеспечения, которая из этого самого «пола» создавала все, что угодно, — от еды до одежды и обуви.
Вбежав в рубку, Наташа увидела сидящих в креслах Семена и Антуга, поднявших головы при ее появлении. Похоже, что они что-то обсуждали, прежде чем она вихрем ворвалась в овальное помещение — самое сердце боевого звездолета.
— О! Привет, девочка, — ласково встретил Наташу Семен. — Выспалась? Сутки спала. Как себя чувствуешь?
— Хреново себя чувствую, — отрезала Наташа и завопила с места в карьер: — Вы какого хрена сидите и ничего не делаете?! Надо душить этих подлецов! Они Сильмару убили! Всех ребят убили! Петра убили! А вы тут зады просиживаете! Какие сны! Какого черта вы меня усыпили, скоты вы эдакие?! Надо бить, жечь этих мерзких насекомых, а не рассиживаться!
Наташа даже задохнулась от ярости, закашлялась, и Семен, исчезнув из кресла, тут же появился возле нее, осторожно похлопывая по спине:
— Тише, тише, моя хорошая… Ты много перенесла, настрадалась… не кричи. Вначале узнай, что произошло, что делается, а потом уже будем делать выводы и предпринимать какие-то действия. Кушать хочешь?
Голос Семена был так искренне ласков и участлив, что Наташе даже стало слегка неудобно за свои вопли и обвинения. Она буркнула: «Хочу!» — и создала себе кресло, не глядя плюхнувшись в него. Потом создала столик, а на нем кучу бутербродов, горячий кофе и много еще чего вкусненького, мысль о котором пришла в ее оголодавший мозг.
Набив рот едой, она посмотрела на спокойного, как танк, Семена и, пожав плечами, сказала:
— Рафкавывай! Фто нового!
Семен кивнул:
— Петр жив. Керкары пограбили корабль, но все унести не успели. Добраться до Петра они не смогли. Ты знаешь, что это — дело сложное: долезть до колбы с мозгом не так-то просто. Он успел подать сигнал тревоги, и через три часа я вылетел к нему с отрядом охраны — теперь «Урал» готовят к взлету под охраной наших наемников и керкаров Роя Шиннун. Так что скоро корабль будет снова в строю. Правда обойдется это в копеечку. Пришлось Зенграда раскрутить на деньги — старый скряга не хотел давать, юлил, как сволочь. Но дал. Тебя-то не было, откуда деньги взять? Вы разом лишили нас всего руководства — Славы нет, Леры нет, ты в плену, Сильмара… Кстати, жива она.