Наследник
Шрифт:
— Хорошо, сходим, знаешь, куда идти? — глянул я на своего послужильца. Прокоп лишь молча кивнул.
Разговор затих сам собой.
Минут через десять из дома появился Микита вместе с парнем, который и был, видимо, Сенькой, на семнадцать лет он совсем не тянул, скорее, на пятнадцать, худой и нескладный, невысокого роста, но, видно, весьма юркий парнишка.
Одет он был в зипун явно не по размеру, с несколькими большими заплатами. На голове шапка-треух вовсе без меха, из-под которой торчали волосы. Лицо было круглое, с прямым носом
— Вот, Стенька, это Андрей Белев, сын сотника нашего Володимира. Как и ты, думал поверстаться, но не вышло, — представил меня Микита.
— Здрав будь, Стенька, — поздоровался я, паренек же кивнул, а после даже поклонился, он как будто робел и был не в своей тарелке.
— Микита, же говорил, по какому делу я пришел?
— Да, — заговорил парень.
«Откармливать придется, видно, парень недоедает, толку от него такого», — промелькнула у меня мысль.
— Так вот, предлагаю тебе пойти на год ко мне в послужильцы, с меня кров и еда для всей твоей семьи, а по завершении службы мерин. Захочешь — останешься еще потом, захочешь — уйдешь после года службы да поверстаешься, коли будут верстать. Насильно держать не буду. Обмана в том нет. Микита знал моего отца, и тот всегда держал слово, да и я его держу. Если думаешь, что обману, кто ж со мной дела будет иметь?
— Верно говоришь, — кивнул Микита.
— Жить ко мне переедите, недалеко от меня есть деревня, а там свободные дома. Саблей-то умеешь биться?
— Немного, тятя учил, — уже более смело ответил парень. — Всех возьмешь? — глянул он на меня.
— Всех, земельки дам немного, коли захочет твоя матушка, посадит себе чего. На то не претендую. Да и в поле не погоню. Все честь по чести будет.
Стенька вопросительно глянул на Микитку, и тот медленно кивнул.
— Тады я согласен, — произнес парень, будто бросался в омут.
— Вот и договорились, — и я протянул ему руку, Прокоп глянул на меня с удивлением, а Микита хмыкнул в бороду, Стенька же несмело пожал мою ладонь.
— Вот и славно, — первым нарушил молчание Микита.
— Ты, Стенька, тогда готовься да вещи собирай. Вот это Прокоп, он через несколько дней за вами прибудет. С телегой, и всех зараз увезет.
— Хорошо, — кивнул парнишка.
— Ну, прощевай тогда, — кивнул я.
— Вы идите, я пока здесь побуду, — махнул рукой Микита.
— И зачем такой нужен? — заговорил Прокоп, когда мы отошли на десяток метров. — Его же от ветра унесет. Какой из него воин?
— Какой-никакой, а воин. Откормим да подучим, куда-нибудь да сгодится, — буркнул я.
Признаваться самому себе, что рассчитывал на иное, не хотелось. В любом случае работать придется с тем, что есть, а не с тем, чего хочется.
Вернувшись домой и забрав тряпочку с волчьими ушами, мы направились к подьячим.
Как я понял, Дьяк на смотре был один, и это весьма большая должность, он к нам из Нижнего Новгорода прибыл, остальные были подьячие, да и то
Пройдя в избу поместного приказа, в которой оказалось ужасно душно, я увидел длинные столы с лавками. За одним из них с книгой сидел тщедушный мужичок с козлиной бородкой.
Он внимательно нас осмотрел, будто взвешивая у себя в голове.
— Ну, чего надо? — недобро, я бы даже сказал нагло, произнес этот типчик.
Глава 8
Прокоп тут же стянул с себя шапку и покосился на меня.
Я же, глядя на подьячего, размышлял.
Дьяка нет, других его коллег тоже, значит, его оставили доделывать как самого младшего и того, на которого можно свалить работу.
Имеет свой маленький кусочек власти, чем и пользуется.
Снимать шапку, как Прокоп, я не стал, да я младше его по возрасту, но не по положению.
— Да вот мы тут, это… — начал Прокоп, я же прикоснулся к его локтю, останавливая и беря в руки узелок, в котором и покоились волчьи уши.
Подойдя к столу, я положил перед подьячим узелок.
— Стаю волков истребили, что безобразничала недалеко от города. За такое награда положена, — спокойно произнес я.
Он, еще раз смерив нас недовольным взглядом и развязав узелок, пересчитал уши.
— Чьих вы будете? — поднял взгляд на меня подьячие.
— Андрейка Белев, сын Володимира, — медленно произнес я.
— Знаем таких, — хмыкнул чиновник. — То, что стаю волков извели, хорошо. Вот только нету нынче за это награды, — проговорил подьячий, а глаза в этот момент такие честные стали, что, будь на моем месте пятнадцатилетний подросток, может, он бы и поверил. Сам же подьячий, продолжая честно на меня смотреть, убрал за стол мою добычу.
— Вот оно как, — протянул я, не скрывая усмешки.
— Истинно, — кивнул он. Коли больше ничего не надобно, то мне еще списки дописывать, — указал он на книгу, что была перед ним.
— Ну, коли надо, тогда конечно, — ухмыльнулся я нагло. — Только верни то, что взял. А мы к осадному голове да дьяку сходим, — уверенно произнес я.
— С чего это? — тут же откинулся от стола подьячий. — Мне в списки занести надо, что стая волков уничтожена, а это подтверждение.
— Вот-вот и занесешь, а опосля мы переговорим о том, как сына сотника Белева, внука сотника Прохора из Белгорода и правнука воеводы Петра Волынского и сироту, обдурить вздумали.
— Какого воеводы, не знаю такого, — тут же дернулся подьячие.
— Волынского, не знаешь такого? — оперся я о стол, и подьячий замотал головой.
— Вот и он о тебе пока не знает, но обязательно узнает о том, как с его родичем обошлись, — продолжил я давить.
Рядом же с ноги на ногу переступил Прокоп.
Подьячий же сглотнул, полез в кошель, и тут же передо мной появилось восемь копеек.
Глядя на дьяка, я взял лишь четыре, оставляя ему половину, и направился на выход.