Наследник

Гаевский Михаил

— Вы что тут вообще делаете? — древний кивнул на конвой и обмундирование бойцов, немного отличавшееся от земного.

— Шли по следу стеллатов. Строят козни, как обычно. Мик передавал, что их агенты замыслили тут разнообразные пакости в отношении наследника.

— И как успехи? Судя по всему, вас почти накрыли? — усмехнулся древний.

— Ну, почти не считается, — немного попытался сделать красивую мину при плохой игре Дольф, хотя уже начал понимать, почему ракета слегка не долетела, — вы помогли?

— Ага. Не в наших интересах, чтобы вас уложили как

цыплят, немного сбили ракету с курса. Вы бы повнимательней были, стеллаты это вам не пираты. С ними все серьёзней.

— Так помогите их найти. Раз не в ваших интересах.

— Ну нет, здесь у нас свои ограничения. Политика невмешательства. Так что давайте, дерзайте, — сказал 404-й, и, не прощаясь, скрылся в броневичке.

— Арбитры хреновы, — ругнулся тихонько стоявший рядом Бо.

— Ты бы потише, услышат ещё, — посмотрел на него Дольф.

Но древние или не услышали, или сделали вид, так как включили маскировку и растворились в пространстве, о чем свидетельствовало лишь небольшое облачко пыли, поднятое при старте.

Панакор, то же время.

Я стоял в ангаре и разглядывал наших боевых роботов, которых привезли под купол по частям и тут собрали.

Феникс, мощный и опаленный в битвах, стоял, проводя самодиагностику. В последнем бою у него пострадала гауссова пушка, пришлось спешно искать сервоприводы. Их под рукой не оказалось, и теперь он щеголял гидравлической системой, снятой с мусоровоза. Подсуетился Карий, набросавший схему подключения по дальней связи.

Рядом стоял собрат Феникса, чуть поменьше. Его мы прозвали Феликс, так как он был сделан практически из цельного куска металла. Железный Феликс. Его основным назначением было идти впереди и проламывать оборону. Пробить такого можно было разве что аннигиляционным зарядом большой мощности, или совсем уж немыслимыми в условиях Панакора вариантами вроде гравитационной торпеды — так и город можно разнести. Надеюсь, у стеллатов хватит ума не применять ядерное оружие под куполом.

Чуть поодаль расположился и наш Купол — робот системы ПВО, прикрывавший от любых видов оружия воздух-поверхность и космос-поверхность. Вокруг всего отряда мельтешила Стрекоза, небольшой робот ПВО для ликвидации мелких целей и дронов. И в углу размышлял Гуманист. Его основной целью было убедить противника сдаться, ведя переговоры и следить, чтобы он не пытался обмануть.

— На копирование сознания! — дал команду я.

С недавних пор мы делали перед боем слепок сознания каждого робота, обладавшего искусственным интеллектом. Искины провели исследование и сделали вывод, что робот, имеющий возможность в случае уничтожения носителя вернуть свое сознание, имевшееся до боя, воюет на треть эффективнее. Я не был сторонником существования души у роботов, но определенно, они уже обладали инстинктом самосохранения, и без респауна не лезли в самое пекло, находя какие-то свои причины. Чисто по-человечески их конечно можно понять, но вообще это выглядело странно, и тем не менее, искины не ошибаются в таких делах.

Я решил прояснить вопрос с Гуманистом как общепризнанным

интеллектуалом. Спрашивать об этом Феникса было бессмысленно, я вообще не заметил разницы в его действиях что до введения протокола копирования, что после — он то как раз всегда лез в пекло, и мне это нравилось. Он мне напоминал десантника из штурмовой бригады, или абордажника. Да, собственно, он таковым и являлся, только в обличье робота. Закрадывалась мысль, что его сознание просто однажды переместилось в робота от погибшего воина.

Гуманист стоял, опустив пушки по швам. Да, он был вооружен. Один мой товарищ с Земли, кстати священник, любил говорить, что добро должно быть с кулаками, и данный образец наглядно подтверждал его слова.

— Гуманист, доложи статус, — приказал я.

— Копирование сознания завершено, все системы работают нормально.

— Скажи, ты веришь в эту гипотезу, что копирование сознания связано с повышением эффективности работы робота?

Гуманист задумался.

— Поскольку моей боевой задачей является максимальное спасение жизней, я сделал вывод, что жизни бесценны. Роботы обладают сознанием, и оно так же уникально. Конечно, возможность сохранения сознания сказывается на мотивации. В каком-то смысле нам повезло больше, чем людям. Ваша смерть окончательна и бесповоротна, мы же можем сделать респаун.

Я задумался. Вообще, плохая примета размышлять о жизни и смерти перед боем, а мы собирались штурмовать министерство безопасности с ограниченным ресурсом — всех роботов незаметно под купол не затащишь. Но что-то в словах Гуманиста отзывалось и в моей не слишком светлой душе. Мы уязвимы, как показал опыт Марка. С другой стороны, его же опыт показал, что сполоты каким-то образом нашли лазейку для управляемой реинкарнации. Надо будет их расспросить подробнее при случае. Жаль, Киру уже не вернуть. Впрочем, возможно, это и к лучшему — с этой стервой лучше жить в разных мирах.

Преисполнившись оптимизма, я отпустил Гуманиста заканчивать подготовку.

Эх, поговорить бы с дроном Древних. У него наверняка за тысячелетия накопилось множество идей по этому поводу, но дроны уже заступили на дежурство и летали где-то в режиме невидимости и радиомолчания. А вот Стрекоза была рядом. Я решил узнать, как живётся одному из самых мелких роботов, наделённых интеллектом. Конечно, были и помельче, даже мошки, но они были в прямом смысле роботы, интеллект им был не положен. Были ещё кошки, и собаки, но я про них практически забыл — они давно не показывались без маскировки.

— Стрекоза, ко мне!

Подкатило маленькое нечто, напоминавшее робот-пылесос, вооруженный бластерами, лазерами, генератором силового поля и парой дезинтеграторов, а также ракетами земля-воздух с аннигилирующим боеприпасом.

— Доложи статус.

— К бою готова! Ближняя зона просматривается без помех, противник не обнаружен! — отрапортовал Стрекоза.

— Стрекоза, какова твоя цель в жизни?

— Защита живой силы и техники, уничтожение противника на земле и в воздухе в радиусе моего действия! — прозвенела Стрекоза.