Наследники ночи. Парящие во тьме
Шрифт:
— Ты позволила вампиру застать тебя врасплох? — с презрением спросил Эдоардо.
— Да, потому что вампиры обладают магическими способностями, и они намного сильнее нас, — оправдывалась Николетта, глядя в удивлённые лица мужчин.
Ей было стыдно за то, что произошло. Разве Оскури не называли ларвалести — мимолетными тенями которые никто не в силах поймать.
Но это касалось людей, а не вампиров!
— Ну и что? Наше оружие работает и против них. Магический порошок лишает вампиров сил.
— Но я не слышала, как подошёл
— К счастью, ты вернулась к нам целой и невредимой, — сказал Кальвино, и по тону главы Оскури было понятноЮ что он считает эту часть разговора завершённой.
Однако Эдоардо не унимался.
— За Микеле и за мной тоже гнались двое вампиров но мы смогли от них оторваться!
— И всё же вампирам удалось проследить за кем-то из Оскури до самого форта на острове, — ответила Николетта.
Мужчины изумлённо уставились на девушку.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Кальвино.
— Потому что я слышала их разговор. Трое из них были там и подслушивали.
Оскури угрюмо молчали. Тайник на острове всегда казался им самым надёжным. Они даже раздумывали над тем, чтобы перевезти туда ящики с драгоценностями и картинами, которые пока что хранились в палаццо Дарио. Теперь же об этом не могло быть и речи.
— Это плохо. Очень плохо, — пробормотал Леоне и посмотрел на Николетту. — Но если вампиры захватили тебя в плен, как вышло, что ты сейчас здесь?
— Известно как! Мне удалось сбежать, — ответила девушка, стараясь не смотреть Леоне в глаза.
— Да? И каким же образом? Я не считаю вампиров непобедимыми, однако они вовсе не глупы, — вмешался Эдоардо.
— Я заговорила с вампиром, который взял меня в плен, когда все остальные ушли, — ответила Николетта, поворачиваясь к брату.
Называть имя Таммо ей не хотелось это было чем-то вроде предательства. Кроме того, девушка боялась, что тем самым она может выдать свои чувства.
— Они не кровожадные монстры, — попыталась защитить вампиров девушка. — Всё, что они хотят, — это получить назад Клариссу.
— Клариссу? — спросил Микеле, морща лоб.
— Вампиршу, которую мы похитили из палаццо Дарио, -нетерпеливо пояснила Николетта.
Они даже имени её не знали! Кларисса была для Оскури всего лишь существом, оказавшимся у них на пути.
— Мы не можем отдать им то, чего у нас больше нет, — сказал Леоне.
— У нас нет, а вот у Николетты... — Эдоардо пристально посмотрел на сестру. — Это ты увезла её, верно?
— Если бы я и увезла её, то не жалела бы об этом. Уничтожив Клариссу, вы бы сделали нас убийцами.
— Но поскольку она жива, мы можем забыть об этом неприятном инциденте, — продолжил Леоне, хотя Николетта не утверждала, что она освободила вампиршу.
—
Похоже, мысль о наказании для сестры грела ему сердце. Николетте хотелось влепить юноше пощёчину, но это было бы совсем по-детски. Эдоардо никогда не скрывал, что презирает сестру. Ещё больше чем Филиппо, который тоже не питал к ней братских чувств. Но за что они её невзлюбили? Николетта не помнила, чтобы она хоть раз поступила с ними дурно. К другим сёстрам они относились немного снисходительно, но дружелюбно, и с радостью навещали их в доме Леоне. Неужели причина их неприязни крылась лишь в том, что Николетте позволяли учавчтвовать в набегах?
На лице Кальвино внезапно появилось выражение усталости.
— Да, я накажу Николетту за её выходку, но это моё личное дело и оно не касается всей семьи.
— Очень даже касается! Её нужно окончательно отстранить от наших дел!
— Я тоже так думаю, — сказал Маттео, и даже брат Кальвино Микеле согласно кивнул.
—Такая жизнь не для девушки. Николетта уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. И мы не раз об этом говорили. Отдай её в жёны Габриэле, и она будет жить в одном из лучших дворцов Венеции, обещаю.
— Нет! — воскликнула Николетта. — Падре, умоляю, не делай этого. Я не хочу замуж! Ни за Габриэле, ни за Маттео, ни за кого бы то ни было.
Кальвино вздохнул.
— Рано или поздно тебе, как и любой другой девушке, придётся стать чьей-то женой. Это обычный ход вещей. Ты обзаведёшься собственной семьей и подаришь мужу нескольких детей, которые продолжат славный родОскури.
Николетта подумала о Таммо.
— Нет! — упрямо сказала она. — Во всяком случае, не сейчас. Я ведь так много вам помогала. Вспомните. Я была такой маленькой и ловкой, что могла пролезть где угодно. Я была вам полезна, разве нет?
— Возможно, — ответил Эдоардо. — Но это в прошлом. Теперь мы не нуждаемся в твоей помощи. Ты никому не нужна, Николетта.
В этих словах было столько ненависти, что девушка невольно отшатнулась.
— Не смей так разговаривать с сестрой! — гневно воскликнул Кальвино.
— Она не моя сестра. Ты прекрасно это знаешь, падре. Последнее слово юноша произнес с отвращением, как будто выплюнул изо рта что-то противное.
— Почему ты так говоришь? — растерянно спросила Николетта.
— Не смей! Ты не имеешь права! — набросился на сына Кальвино.
— Ах, вот как! Значит, ты определяешь, кто на что имеет право? Что можно говорить, а что нет? Ты решаешь, что является правдой, не так ли?
В комнате повисло напряжённое молчание. Николетта обвела взглядом собравшихся здесь мужчин. Старшие Оскури опускали глаза. Только Маттео смущённо смотрел на девушку.
— Она имеет право обо всём узнать, — внезапно произнёс молчавший до этого Томмазо.
— Нет! — хором ответили Леоне и Кальвино.