Наследники по прямой.Трилогия
Шрифт:
Карлуччомладший открыл глаза и увидел прямо перед собой огромного улыбающегося парня, вроде бы рассеянно прокручивающего ладонью барабан того самого револьвера, с которым Джованни не расставался даже ночью. Карлуччо резко повернулся к жене. Она спала, – немного непривычно повернув голову, но несомненно спала, поскольку одеяло мерно вздымалось и опускалось на её животе. Он снова взглянул на парня, выдвинув вперёд подбородок с уже начинающей отрастать щетиной.
Отлично, подумал Гурьев, некоторое количество самообладания
– Она спит, приятель, – тихо проговорил Гурьев. – И не проснётся, пока я этого не захочу. Кричать тоже не стоит, все остальные спят таким же богатырским сном. Никто не должен помешать нашей беседе, не так ли?
– Ты кто?!
– Сон в зимнюю ночь, Джованни, – улыбнулся Гурьев. – Давай лучше поговорим о деле, хорошо? А то на перечисление регалий, полномочий и родственников обычно тратится уйма времени, а у нас его не так много. Согласен?
– Ну?
– Я слышал, ты хочешь избавиться от босса. С удовольствием помогу тебе.
– Зачем?
– Игра, Джованни. Игра – самое увлекательное занятие на свете. И выигрыш, разумеется.
– Дальше.
– Пожалуйста. У тебя есть шанс вместе со мной переиграть Чезаре. Тебе ведь не по душе эта идея с похищением, а?
– Абсолютно. Это большой риск и большой шум. И сомнительный результат к тому же.
– Вот. А со мной всё получится. Нужно только немного подкорректировать план.
– Ты не итальянец. Кто ты такой? Ты из…
– Я игрок. Это гораздо важнее. Слушай. Самое слабое место – это процедура обмена заложников на деньги. Я знаю, что задумал Чезаре.
– Откуда ты можешь это знать? Ты что, ясновидящий?
– Вроде того. Ты слушаешь или продолжим радиовикторину «Спрашивайте – отвечаем»?
– Валяй.
– Если ты не будешь действовать так, как я тебе укажу, ты покойник. И ты, и твои братья, и твои солдаты. Чезаре хочет вас всех подставить под пули легавых. И жена Рассела, и мальчишки – просто разменная монета.
– То, что Чезаре – ублюдок, я знаю и без твоих подсказок, красавчик. Твои условия?
– Ты отдашь мне женщину и детей.
– Что я получу взамен?
– Миллион баков и голову Чезаре. И остальных, кого скажешь.
– Срань Господня, – усмехнулся Джованни. – Дайка мне закурить, вон там… Благодарю, – он с наслаждением затянулся сигариллой, выпустил в потолок густосиний дымный клубок. – Силён. Хочешь забрать себе четыре пятых? А грыжу не заработаешь, красавчик?
– Да что ты. Деньги будут в стандартных аккредитивах на предъявителя по десять тысяч каждый. Это вот такая пачечка всего, – Гурьев развёл подушечки указательного и большого пальцев на пару дюймов.
– И откуда только ты взялся на мою голову, грамотей?!
– Не юродствуй, Джованни. Это не твоё амплуа.
– Чего?!
– Хреново притворяешься,
– Аккредитив – это что?
– Это платёжные гарантии, выпускаемые банками для крупных финансовых операций. Но ты не волнуйся, свой миллион ты получишь сотенными купюрами, которые тоже занимают совсем немного места. Я обменяю жену Рассела и мальчишек на деньги у тебя, и тебе предстоит сообщить Чезаре о том, что всё идёт, как по маслу. А дальше – моя партия.
– Сотенные купюры – это не очень хорошо.
– Это гораздо лучше чем ничего, Джованни. Поверь моему опыту.
– А что, если…
– Ты не на скачках, Джованни, тебя не станут надувать без крайней необходимости. Веди себя правильно, и всё получится. Ну, а «если что», я провалю затею, и ты не увидишь ничего. А за место босса придётся сражаться так или иначе. Смотри, Джованни. Под сурдинку ты можешь избавиться от всех лишних фигур на доске. И выйти из игры чистеньким перед семьёй, да ещё и благодетелем. А чёрную работу я возьму на себя. Чезаре – это ведь только самая большая куча навоза. А есть ещё и другие, поменьше. Я помогу тебе избавиться от всех, кто может осложнить твоё положение нового дона. Что скажешь?
– Что искушение просто дьявольски сильное. А гарантии?
– Какие могут быть гарантии в таких делах? – удивился Гурьев. – Каких гарантий тебе хочется, Джованни? Если бы я был копом, всё выглядело бы несколько иначе, ты ведь понимаешь. А я сижу и уговариваю тебя, как девочку на втором свидании.
– Она точно спит? – покосился на жену Карлуччо.
– Конечно.
– И точно проснётся?
– Я же дал слово.
– Жаль, – опечалился Карлуччо и ухмыльнулся. – А как это?
– Повторить этот фокус у тебя не выйдет. Этому нужно долго учиться. С детства.
– Ага. Ну, ладно. Давай, что ты там придумал. Посмотрим.
– Сначала давай решим, что ты согласен, Джованни.
– Да я согласен, – ухмыльнулся опять Карлуччо. – Ты точно ни на кого не похож, и на итальянца не похож… Вряд ли ты мне конкурент. А плата за неустойку?
– О, это просто. Я снова приду сюда – и не только сюда – и сделаю всё, что захочу или посчитаю нужным. Ты ведь понимаешь это, Джованни? – Гурьев продемонстрировал рекламный оскал.
– Где это ты так навострился тарахтеть понашему? – проворчал Карлуччо, рассматривая Гурьева с неподдельным любопытством. – Акцент у тебя какойто дурацкий, но, если бы не это…
– Обожаю Данте, Джованни. Могу почитать наизусть. Какнибудь, при случае. Так что, по рукам?
– По рукам.
– Прекрасно. Только, пожалуйста, запомни одну вещь.
– Какую ещё?
– Если с головы миссис Рассел и её мальчиков упадёт хоть один волосок, я выстрогаю из твоих костей набор шахматных фигурок. Художественная резьба – одно из моих любимейших занятий.