Наследники предтеч. Выживание

Непейвода Софья Николаевна

— Ладно уж, — покровительственно произнёс он. — Но я не говорил, что многое сделано плохо, я даже достаточно высоко оценил твою работу… для новичка, разумеется. Но всё же, если подправить и укрепить некоторые детали, немного добавить и сместить центр равновесия, то твоя плавучая крепость станет гораздо устойчивей и надёжней, — и он принялся описывать, что и как следовало бы изменить, в конце грустно добавив. — Только на это может не хватить времени.

— Но я всё же попробую управиться, — решила я, прикинув, что работа выполнимая. Сева с сомнением пожал плечами.

— Помочь? Завтра к полудню отплываем, — напомнил он.

— Нет,

спасибо, ты и так уже много для меня сделал, — мне хотелось поскорее приступить к переделке.

Попрощавшись и пожелав удачи, мужчины удалились, оставив меня в лёгкой обиде: уж не могли понастойчивей помощь предлагать. Хотя сама виновата — нечего тянуть и заставлять себя уговаривать.

Едва оставшись одна, я с удвоенной энергией приступила к перестройке плота. Глубокой ночью сделала перерыв, чтобы как следует поесть, а заодно набрать фруктов. Первую партию отнесла учёным, следующую оставила себе. После чего продолжила править плавсредство. Закончила уже утром, но, решив, что выспаться успею и во время сплава, пошла благоустраивать своё жилище — чем я хуже остальных, мне тоже комфорта хочется.

Когда я, отчаянно зевая, размышляла, как бы получше обставить жилое пространство и выдержит ли плот вес самодельного очага (очень сомнительно), из зарослей бамбука показался взволнованный Росс. Запрыгнул, пошатнув плавсредство и схватив забракованный ранее шест, начал отталкивать плот от мелководья и зарослей бамбука. Потом приказным жестом велел мне присоединяться.

— Не тяни.

Я сонно заморгала, когда он сунул мне в руки обрезок бамбука.

— Начало сплава переносится на утро. Сюда идут больше полутысячи троллей.

День 87-х суток. Река

— Что, прямо все к моему плоту? — скептически усомнилась я, но упоминание о троллях быстро разбудило и заставило принять активное участие в выведении плота на чистую воду.

Потом, уже не так поспешно, мы подгребали шестами ближе к середине водного потока. Только теперь я заметила, что мы не одиноки — вся река ниже по течению пестрела разнообразными плавсредствами, а с берега всё ещё отчаливали новые: большие и маленькие, с навесами и открытые, крепкие и разваливающиеся на глазах. Некоторые явно не успели достроить, на других людей собралось столько, что вода то и дело заливала перегружённые плоты, а кое-кто вообще уплывал на огромных связках хвороста или бамбука. Кроме того, только здесь, на реке, впервые удалось достаточно объективно оценить количество собравшихся людей, и их оказалось много, по самым приблизительным прикидкам, точно не меньше тысячи. Шёл сильный дождь, прямо над головой проходил грозовой фронт: ярко сверкали молнии, и раскаты грома, как обычно, заглушали все звуки. Люди торопились, спешили, кричали и ругались в перерывах между грохотом стихии. Я невольно поёжилась от этого хаоса, дикой паники, охватившей народ.

— Ничего, мы уже в безопасности, пираньям без разницы, что человек, что тролль — всех сожрут, — покровительственно успокоил меня Росс.

Я посмотрела на него — зеленокожий спокойно сидел на краю, лениво пошевеливая шестом, опущенным в воду. Почему предупредить меня прислали именно его, а не кого-нибудь другого, хотя бы Севу или Игоря? Или зеленокожий сам вызвался? Что ему от меня надо? Я отвернулась, разглядывая скрывающийся за пеленой дождя красновато-зелёный берег. Раздражённо тряхнула головой. Хорошо, хоть Свинтус ко мне не пристает.

А этот… этот самец… хоть бы разрешения спросил, прежде чем на чужой плот залезать! Кстати, действительно, что это он пользуется моим жильём как своим? Пришёл, уселся, запах свой везде оставил… Как будто я ему жена. Многого хочешь, голубчик. Я не твоя подруга, чтобы безнаказанно в моё гнездо лазить! Непреодолимая ярость жаркой волной поднялась в голову, застилая глаза красным маревом.

Боль привела меня в чувство, и я резко оттолкнула Росса в сторону, схватившись за укушенную руку и потерев ноющий бок. След от зубов тут же скрыла обильно текущая кровь. За что?!

Повторив вопрос вслух, я обернулась и, вздрогнув, бросилась к Россу. Зеленокожий лежал практически без движения, хрипло дыша и откашливаясь. При моем приближении резко дёрнулся, отстранился и схватил обрезок бамбука.

— Прости… я… — почувствовав вновь появляющееся раздражение, я поспешно отодвинулась на самый дальний от него край плота.

Спокойно… Я спокойна… Как же меня раздражает его присутствие. Хоть вплавь, но пусть проваливает, и побыстрее. Да что же со мной?! Боль. Возможно, именно боль помогла мне на этот раз. Но всё же не стоит слишком надеяться на этот способ и поэтому…

— Припадок кончился? — немного хрипло поинтересовался Росс.

Я ещё пару раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но, поняв, что самовнушение не помогает, отрицательно помотала головой и спрыгнула в воду. Прохлада глубины слегка остудила эмоции, этому же поспособствовали тугие струи дождя.

— Ты знаешь, где остальные ваши?

Раздражение отступило, но не утихло полностью. А значит мне нельзя возвращаться на плот, пока зеленокожий не окажется в безопасности. Так, по крайней мере, даже в том случае, если я всё же потеряю над собой контроль, для того, чтобы добраться до Росса, потребуется больше времени.

— Вон, недалеко, — с опаской следя за мной, показал ещё не полностью отошедший от нападения мужчина.

— Подгребай быстрее, — я и сама приняла посильное участие в подталкивании плота в нужном направлении.

Зеленокожий подчинился безо всяких вопросов и возражений.

— Перелазь, — приказала я, как только мы приблизились на достаточное расстояние к учёным.

Стоило Россу покинуть мою территорию, как внутренний дискомфорт отступил, я выбралась на плот и облегчённо вздохнула, отдыхая от постоянной борьбы с желанием снова напасть на него и хотя бы вытолкать за борт. Посмотрела на возбуждённых последними событиями людей. Вряд ли они обратили внимание на короткую схватку — слишком уж увлечённо следят за берегом.

Зеленокожий не спешил поведать остальным о случившемся, но молчать вечно тоже не станет. Такие тайны хранят только мёртвые. В глубине души зашевелилась гаденькая мысль, что не стоило сдерживаться, а пираньи бы обеспечили хорошее алиби. И никто бы меня не обвинил в его гибели: я ведь такая маленькая…

До крови укусив губу, я потрясла головой, на мгновение ощутив отвращение к самой себе. Нет. Убивать можно, но нельзя опускаться до того, чтобы убивать без причины. Хотя Росс мне и не нравится, но он не сделал ничего такого, что позволило бы поступить по отношению к нему столь мерзким образом. А в данном случае мужчина наверняка рисковал, чтобы предупредить, ведь мой плот находился за пределами охраняемой зоны. Я разумное существо и никогда не опущусь до того, чтобы убивать от одной антипатии.