Наследники предтеч. Выживание

Непейвода Софья Николаевна

— Может, его по голове стукнуть? — участливо предложил последний, всем весом наваливаясь на ноги пациента, чтоб тот не дёргался.

— Может, тебя? — огрызнулся Росс, быстро расширяя надрез, через который пытался вылезти деформированный, надутый, как пузырь, кишечник. — Чтобы глупые предложения не подавал.

Математик засопел, но тут же забыл об обиде, поскольку ему пришлось приложить все силы, чтобы удержать судорожно забившегося мужчину. Пару минут операцию продолжать не представлялось возможным, мы вчетвером просто навалились на пациента, от резких движений которого края надреза медленно расползались рваными ранами. Наконец, он дёрнулся ещё раз и затих.

Отпустив обмякшую руку, Надя положила пальцы на шею мужчине и напряжённо прислушалась в то время, как зеленокожий вернулся к рваному разрезу, ещё немного расширил его и осторожно извлек наиболее деформированную часть пищеварительной трубки, которая заканчивалась крупным уплотнением, за которым кишечник выглядел гораздо лучше, только немного сплюснутым. На стыке двух зон ткани приобрели нездоровый серовато-фиолетовый оттенок.

— Кровь, уберите же кровь, я ничего не вижу, — поторопил зеленокожий.

— Он умер? — взволнованно спросил бледный Игорь, держа наготове большой пук мха, пока я промокала брюшную полость.

— Если умер, то так ему и надо, — зло бросил Росс.

Уродливые пузыри, в которые превратился кишечник, сильно мешали. Теперь, когда значительная доля пищеварительной трубки оказалась снаружи, стало видно, что она настолько сильно раздулась, что невольно возник вопрос: как вообще раньше это помещалось в брюшной полости? К тому же стерильного мха, конечно, не хватило, пришлось отжимать окровавленные ошмётки и использовать снова и снова.

— Пульс есть, — почему-то шёпотом ответила Надя. — Но всё-таки в следующий раз в бессознательное состояние лучше отправлять до начала операции.

— Ещё мха прокипяти, — велел Росс математику. — И воды. Да уберите же вы, наконец, кровь! — зеленокожий резким взмахом руки согнал мух с вынутых внутренностей. — Надя, принимай у Игоря воду и тампоны, сейчас будем в полость проникать.

Едва Росс сделал надрез на кишечнике, как оттуда с мерзким шипением полезло пузырящееся содержимое, облив как хирурга, так и ближайшие окрестности и распространяя тошнотворно-гнилостные ароматы. Болезнь оказалась очень запущенной, и в воздухе поселилась насыщенная вонь разлагающейся плоти, от тошнотворного запаха перехватывало дыхание, и желудок захотел извергнуть всё содержимое. Когда пузыри сдулись, мы с Надей принялись очищать брюшную полость от попавших на неё загрязнений, а зеленокожий извлек плотное образование из фекальных масс и густого переплетения беловатых волокон из кишечной трубки и принялся промывать её внутри тёплой кипячёной водой. Ещё раз осмотрев кишечник, Росс приступил к укладке его в брюшную полость и зашиванию разреза кишечной стенки, тщательно, частыми стежками стягивал её края, не задевая серозного слоя и постоянно проверяя, не осталось ли малейшего отверстия.

— Резекция тут нужна, серьёзная резекция, — ругался он себе под нос. — Но я не могу так рисковать.

К этому времени и без того сумрачный день подошёл к концу, и сгущающаяся темнота начала сильно затруднять работу. Увидев, как Росс постоянно критикует освещение, независимо от того, с какой стороны математик держит чадящий факел, я предложила помочь с зашиванием внешнего разреза.

— И без тебя темно, невозможно рассмотреть, что делаешь, — раздражённо буркнул зеленокожий и погнал Игоря с источником света на другую сторону операционного стола.

— Я достаточно хорошо вижу в темноте, — негромко пояснила я, после чего, устало подняв на меня взгляд, Росс кивнул и тут же начал раздавать указания.

— Осторожнее, в центре оставь отверстие, чтобы снять швы с кишечной трубки, неизвестно, как у него приживутся

твои волосы. К тому же, наверняка заражение начнётся. Теперь здесь. Давай промокну, вот, так лучше, — зеленокожий, облегчённо вздохнув, прикрыл швы только что прокипячённым мхом. — Ну вот, теперь всё, можете отдыхать, — зеленокожий с какой-то обречённой гордостью посмотрел на остальных и добавил. — Всем спасибо, мы молодцы, хотя шансов на выживание у пациента можно считать, что и нет, в связи с ужасной антисанитарией, — после чего тяжело опустился на незанятый пациентом край операционного стола.

Свинтус недовольно заёрзал, потом встал, подошёл к нам и с претензией указал на заляпанный пол.

— А кто грязь убирать будет? Нечего тут рассиживаться отдыхать, сами напачкали — сами и чистите.

В жиже пошевелился длинный и плоский бледно-розовый глист, и лидер с отвращением отшатнулся.

— И чтоб всё тут мне начисто вымыли, ясно?

— И не собираемся, — холодно ответил зеленокожий. — Мы только что провели длинную и сложную операцию, а вы отдыхали — вот и убирайте сами.

— Да знаешь, кто ты вообще? — разозлился Свинтус.

Пока они препирались, я присела на корточки и визуально изучила местных представителей паразитической фауны. Выделив, по внешнему облику, три разных вида, решила их не трогать, да и вообще отправилась к воде, как следует промыть руки. Конечно, за это время я наверняка стала носителем не меньшего числа глистов, но зачем рисковать понапрасну? Ссора разгоралась, к лидеру присоединился только что проснувшийся и не разобравшийся в ситуации Сева, а на сторону Росса встал Игорь. Благоразумно отойдя в сторону, чтобы в случае чего сбежать на свой плот, я остановилась. Почему-то этот бурный скандал напомнил мне о Земле. Наконец поняв, что зеленокожий твёрдо намерен отдыхать, инженер разъярился.

— Да я тебя, как глупого котёнка, — схватив Росса за волосы, он попытался ткнуть того лицом в грязь, но математик бросился между ними, и в результате все трое поскользнулись и рухнули, прокатившись по размазанному на днище содержимому кишечника. Кто-то взвизгнул, Свинтус выругался, а я сделала ещё пару шагов в сторону.

— Ты вымоешь мой плот, слышишь — вымоешь! — рычал Сева, мутузя зеленокожего под одобрительные крики лидера, но вмешиваться в драку тот не спешил, хотя математик с Россом явно начали брать вверх. Подкатившись к операционному столу, все трое на мгновение остановились, отодвинулись и с новой яростью набросились друг на друга.

— Вычистишь!

— Не дождешься, — шипел зеленокожий, пытаясь заломить инженеру руки за спину. — Плот не твоя собственность, все делали! — почувствовав близящееся поражение, Сева рванулся из последних сил, не удержался на скользком бамбуке, и полетел в реку, увлекая за собой своих противников. Попав в воду, мужчины почти сразу прекратили драку и, помогая друг другу, быстро выбрались обратно, подгоняемые заинтересовавшимися пираньями.

— Вымоешь? — воинственно спросил инженер, очищаясь от грязи у края плота. Чуть дальше за вонючей преградой этим же занимались Росс с Игорем.

— Не вымою, — убеждённо заверил зеленокожий. Они обменялись яростными взглядами, но вопреки моим ожиданиям драку не продолжили.

— Всё равно вымоешь, — повторил Сева.

Росс, с отсутствующим видом закончив процедуру очищения, демонстративно улёгся отдыхать. Подождав ещё немного, я поняла, что теперь они пытаются перебороть друг друга в упрямстве и, вернувшись на свой плот и отвязав его, оттолкнулась от их плавсредства на всю длину шеста, чтобы насыщенный запах источника ссоры не так мешал отдыхать.