Наследники Стоунхенджа
Шрифт:
Так зачем лгать?
Он знал человека, которого застал в доме? Вряд ли. По ее сведениям, Гидеон большую часть детства провел в интернате, а его отец совсем недавно переехал в Толлард-Ройял. Прежде они жили в более скромном доме на востоке Уилтшира и в Кембридже, где преподавал Натаниэль.
Так зачем же? Вероятных причин не так уж много. Возможно, он испуган. Многие жертвы преступлений не решаются опознавать преступника в страхе, что тот вернется. Или пришлет другого. Страх перед нападением.
Чейз, конечно, не из бесстрашных. С другой стороны, ей не показалось, что он особенно напуган. Не то, что ее мама называет «сыграть труса». Тогда другое объяснение. Он мог знать, что его старик в чем-то замешан, и вторжение в дом связано с этим «чем-то». Возможно, Гидеон назначил встречу в доме, они поссорились, тот угрожал или напал на него, Чейз вызвал полицию…
Не складывается. Она опять заглянула в рапорт. Он, несомненно, потерял сознание и был брошен умирать. Позвонивший говорил спокойно и взвешенно — так не говорят в полуобморочном состоянии, наглотавшись дыма.
Но она чувствовала, что подбирается к истине. Натаниэль Чейз был в чем-то замешан, в этом она не сомневалась.
— Беккер!
Меган подняла взгляд и вздрогнула. К ней направлялась старший инспектор Джуд Томпкинс. В последнее время сорокалетняя блондинка положительно сходила с ума. Дергалась, как коробка с лягушками. Предстоящее замужество — второе по счету — не лучшим образом сказалось на ее характере.
— Вы уже покончили с самоубийством, Беккер? — Она опустила на стул задницу модели «раздави диету».
— Нет, мэм. — Меган помахала пачкой рапортов. — Только читаю сводку. В доме покойного случился пожар.
— Слышала. Что там, взломщики? Бродяги?
Меган пояснила:
— Сын после беседы с нами вернулся в дом. Застал в кабинете постороннего, поджигавшего комнату.
— Кто такой, какой-нибудь псих?
— Неизвестно. Он оставил нашего человека без сознания. К тому же, не окажись местный патруль прямо за углом, род Чейзов тут бы и оборвался.
Томпкинс обдумала ее слова. Ей совершенно ни к чему были в сводке происшествий взлом с поджогом и попыткой убийства. На отделение серьезно давили, требуя улучшения показателей.
— Вижу, там все сложнее, чем я думала. Вы смогли бы взять к этому еще одно дело?
Это не было вопросом. Старший инспектор выложила папку на стол Меган.
— Дело об исчезновении. Посмотрите, будьте добры!
Меган проводила старшего инспектора взглядом.
Хорошее дело — передача полномочий. Сваливаешь свою работу в чужую мусорную корзину, и пусть себе другой прыгает на крышке, пытаясь втиснуть ее.
— Босс, как насчет еще одной пары рук? — крикнула она.
Меган понимала, что при всех трудно отказывать на просьбу о помощи. Она бросила на начальницу
— Хоть на пару дней!
Томпкинс расплылась в улыбке:
— Джимми Доккери. Можете взять сержанта Доккери на сорок восемь часов. Потом он должен вернуться к своим обязанностям.
Меган зажмурилась. Джимми Доккери? Она закрыла уши ладонями. Не помогло. Она все равно слышала общий хохот.
29
Мастер ожидал звонка. Только не знал, когда. Он извинился и покинул избранное общество. У него в карманах лежали два телефона. Дорогой «Блэкберри», которым он пользовался прилюдно, и старенькая «Нокия» с анонимным счетом. Он вынул «Нокию». Звонил Сетус [3] .
— Вы можете говорить?
— Минуту. — Мастер вышел во двор. — Слушаю.
— Молодой Чейз только что заходил за завещанием отца.
Мастер полез в карман куртки за сигаретой.
3
Созвездие Кита.
— И что?
— Спрашивал, чего мог стыдиться Натаниэль.
— Так и спросил, да? Или это ваша интерпретация?
— Этими самыми словами. Сказал Люпусу, что отец оставил ему какое-то письмо. По-видимому, его забрала с места смерти полиция.
Мастер прикурил «Данхилл» от золотой зажигалки с монограммой.
— Что в нем? Обвинение? Признание?
Сетус попытался успокоить его:
— Ничего такого. Если бы он слишком разоткровенничался, джентльмены из полиции уже осаждали бы мою контору, задавая нежелательные вопросы.
Мастер выдохнул дым и уставился в стену напротив.
— Однако они к вам обращались. Вы сами так сказали, и Грус сообщал, что кто-то из следователей влез в это дело.
— Верно, но это обычная рутина. Они нашли поручения в кабинете Натаниэля и хотели знать, продолжаем ли мы вести его дела. А насчет следователя не беспокойтесь.
— Не буду. — Мастер принялся расхаживать по двору. — Насколько я знаю от Натаниэля, они почти не поддерживали отношений. К сожалению, его сын вряд ли окажется нашим другом.
— Да, судя по тому, как он держался в моей конторе.
Мастер ненадолго задумался.
— Очень жаль. Учитывая, сколько сделал для Ремесла его отец, он мог бы быть принят в Круг. Полиция интересовалась завещанием?
— Разумеется.
— Он, кажется, получает все?
— Все.
— Вы, вероятно, хорошо заработали на процентах?
Сетус обиделся:
— Я обращался с Натаниэлем честно. Не забывайте, он был моим другом.
Мастер спохватился. Он сказал лишнее.