Наследный принц
Шрифт:
Генрих с досадой вспомнил утренний разговор с отцом.
— Нет. — Король Эрих развел руками, стараясь показать, что он и сам не рад отказывать сыну. — Ты же прекрасно понимаешь, Генрих, что к вам сейчас приковано внимание не только нашего и вендского дворов. Поэтому, выкручивайся, как можешь. Сократить мероприятия я не могу.
— Но, отец, девочка едва-едва перестала меня бояться, — Генрих поморщился, но решил быть откровенным до конца. Он знал, что король-отец лишнего не расскажет никому, даже своей королеве. — За ней бы поухаживать толком, безо всей этой толпы соглядатаев. Побаловать всякими приятными мелочами, вроде
— Извини, сын, — король Эрих нахмурил брови. — Ухаживать надо было, в Летнем замке. Не зря же я тебя туда отправлял. А теперь, выкручивайся, как все короли. Не ты первый, не ты — последний.
Генрих и выкручивался. Но очередь из утренних и вечерних приемов, а также торжественных обедов, расписанных на ближайший месяц, не оставляла, по его мнению, никаких шансов. «Ты понимаешь, мы ведь там совершенно не нужны», — с досадой жаловался он Гуннару. «Понимаю,» — сочувственно соглашался брат, вспоминая свою недавнюю свадьбу. Но, кроме как посочувствовать, сделать ничего не мог.
Самыми тяжелыми были вечера. Каждый вечер Генрих и Либуше, рука об руку, демонстративно удалялись в свои покои на виду у придворных. Точнее, большинство придворных в жилое крыло никто больше не приглашал, поэтому наблюдать удаляющихся молодоженов могли только самые доверенные фрейлины. Ну, и слуги, конечно. Куда же без них. А уж то, что происходило в покоях, после первой брачной ночи было, к счастью, личным делом двоих.
Первая ночь в статусе мужа и жены для обоих молодоженов получилась почти такой же неспокойной, как и первая. С той только разницей, что в эту ночь никто не караулил под дверью. Да и покои были другими. Вместо парадных покоев, куда их в первую ночь привела свита, Либуше теперь обживала покои Генриха в семейном крыле.
Жене кронпринца полагалась отдельная спальня, со своей гардеробной и утренней гостиной. Отдельной дверью спальня принцессы соединялась с комнатами мужа. Отослав служанок, Либуше с тревогой ждала. Было непривычно осознавать, что в соседней комнате, отделенной только небольшой дверью, точно так же приводит себя в порядок и переодевается мужчина.
Генрих вошел, предварительно постучав. К удивлению Либуше, муж был почти одет. Разве что, вместо повседневной одежды он явно переоделся в домашнее. Свободная рубаха навыпуск, штаны из мягкой ткани. Вместо сапог — домашние пантофли.
— Доброго вечера! — Принц говорил мягким голосом и Либуше на миг кольнула мысль, что так же он, наверное. Подходил бы к незнакомой лошади.
— Доброго! — Ответила княжна. И замолчала, не зная, что еще сказать. Надо понимать, любезно предложенная отсрочка уже закончилась? Или он просто зашел пожелать доброй ночи?
Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать.
— Я подумал, что не стоит посвящать слуг в подробности наших отношений, — заметил принц, усаживаясь на свою половину кровати. — После всех усилий, которые мы приложили вчера, будет глупо, если по дворцу поползут сплетни о несмятых подушках.
С этими словами он лег в постель и демонстративно поерзал, поправляя подушку и всячески демонстрируя намерения устроиться с наибольшим комфортом.
— И что дальше? — Не удержалась от иронии Либуше. Очень уж по-хозяйски расположился принц в ее постели.
— А ничего. — Беспечно ответил Генрих, вставая. —
С этими словами он развернулся и ушел в свою комнату. Некоторое время Либуше сидела, хлопая глазами. Он просто взял и ушел! Даже не попытался поговорить, выяснить отношения, договориться о будущем, в конце концов! Либуше уже хотела обидеться на такое пренебрежение, но вовремя вспомнила, как сама жаловалась Генриху на невозможность даже ночью побыть одной. И решила, что, пожалуй, этот поступок следует расценивать не как пренебрежение, а как проявление такта.
Решив принять эту возможность отдыха с благодарностью, Либуше задула свечу, забралась поглубже под одеяло и вскоре уже сладко спала. Звуки дворца постепенно становились привычными. Да и чего бояться, если все крыло тщательно охраняется гвардией, а самый главный воевода спит прямо за стеной?
На следующее утро торжественных завтраков запланировано не было, и Либуше присоединилась к семейному завтраку, который устраивала королевская семья перед тем, как явиться подданным. Перед самым завтраком за ней зашел принц Генрих, уже одетый вполне официально, как для малых выходов. Окинув быстрым взглядом простоволосую княжну и дам вокруг нее, поздоровался.
— Доброе утро, Ваше Высочество! — Обращение получилось полуофициальным, учитывая присутствие свиты.
— Доброе утро, Ваше высочество, — эхом ответила княжна.
— Вы скоро будете готовы?
Либуше бросила вопросительный взгляд на Мерану, но та только развела руками, в которых держала ворох лент.
— Дайте нам еще несколько минут, — попросила княжна, надеясь, что король с королевой не расценят ее опоздание как невежливость. — Мы еще не закончили с прической.
— На мой взгляд, ваши волосы прекраснее любых украшений, — если принц и досадовал из-за задержки, по его тону этого сказать было нельзя. — Я подожду в гостиной.
Он вышел, сопровождаемый восторженными взглядами фрейлин.
— Ух, какой! — Прошептала Предслава.
— Золото, а не муж, — ехидно заметила воеводина Добыслава. — Мой бы Богувер уже рвал и метал.
— Ну так, крулевичу и жена досталась под стать. Княжеская дочь — не девка дворовая, чтобы ее подгонять, — заметила Мерана и тут же осеклась под взглядами обеих княжон. — Если, конечно, дело терпит, — поспешила добавить она.
В любом случае, появление кронпринца ясно дало понять, что времени на долгие сборы нет. Поэтому дамы решили не устраивать на голове у Либуше чего-то неповторимого, а просто заплели волосы в две косы и обернули их вокруг головы, выпустив по бокам по пару локонов. Голову, как и положено мужней жене, покрыли неким подобием чепца, только не полотняным, а из тончайших кружев. И вот уже на люди не стыдно показаться.
Семейный завтрак проходил довольно спокойно. Он был чем-то похож на малый завтрак с королевой, только в этот раз за столом не было ни одного постороннего. Мало того, за столом не было также ни третьего принца, ни младшего принца с женой. Так что завтракали они вшестером: король с королевой и два старших сына с женами.
— О, а где это Рихард пропал? — Вслух удивился кронпринц, после всех приветствий. — Опять загулял?
— Дело молодое, — король Эрих, вроде, и взял отсутствующего сына под защиту, но позволил себе недовольно поморщиться. В присутствии детей скрывать свое недовольство монарх нужным не посчитал.