Наследство Куинн
Шрифт:
— Во всем, что с ней произошло, мистер Джонсон, виноват я один, — просто сказал он. — Поэтому я и считаю, что спорить тут не о чем. Прошу вас прислать мне счет за все, включая лекарства и пользование инвалидной коляской.
Его твердый тон убедил Куинн, что спорить действительно бесполезно. Она уже успела понять, что если Гейбриел принимает решение, то переубедить его нет никакой возможности. Доктор тем временем вынул из шкафчика пузырек с микстурой и протянул его Хантеру.
— Вот лекарство. Только проследите, чтобы она его принимала регулярно.
Гейбриел внимательно прочел инструкцию и поднял глаза на доктора.
—
Он отвез Куинн к машине, пересадил на заднее сиденье, устроил поудобнее. Потом извиняющимся тоном проговорил:
— Подождите меня, Куинн. Я ненадолго вернусь к доктору. Мне надо кое-что уточнить.
Куинн удивилась, но промолчала. Гейбриела не было минут двадцать. Вернувшись, он ничего не стал объяснять и быстро уселся за руль.
Всю обратную дорогу они молчали. Куинн полулежала на заднем сиденье и, откинувшись на кожаную спинку, думала о предписанном доктором режиме. Его, несомненно, придется выполнять. Но как быть с магазином? Новых зверюшек она сможет мастерить и дома, сидя за столом и положив больную ногу на пуфик. Так что с этим проблем не будет. Если Гейбриел не сочтет для себя обидным воспользоваться ее «фольксвагеном», давно уже ставшим музейной редкостью, то все изготовленное Куинн несложно будет доставить в магазин. Может же она попросить Хантера посидеть за рулем. А вот как работать в магазине, Куинн пока еще плохо себе представляла. Конечно, можно устроиться за кассовым аппаратом, положив больную ногу на какую-нибудь табуретку. Нетрудно расположить фигурки на полках так, чтобы доставать их, не вставая с места. Но ведь ей придется каждый день утром приезжать в магазин, а вечером возвращаться домой. Снова просить Гейбриела? Нет, ни в коем случае! Да это просто нереально. Хотя бы потому, что он сам пять дней в неделю работает. Нет, это невозможно!
Можно обратиться к Мэри. Но и в этом случае возникали сложности. Мэри училась и каждый день, кроме суббот и воскресений, ездила за много миль на занятия. К уик-энду она так изматывалась, что могла бы лежать все свободное время. Кроме того, именно в выходные дни ей приходилось читать, готовиться к экзаменам. Удобно ли нагружать ее еще новыми заботами? Наверное, не очень. Куинн решила, если удастся, вообще ничего не говорить подруге о своих трудностях. Она хорошо знала: безотказная Мэри тут же забросит ради нее все свои дела. Допускать это не следовало.
Да, но что же все-таки делать? Или послать все к чертям собачьим и продать магазин? А заодно и дом. На вырученные деньги она сможет переехать в Сан-Диего или Лос-Анджелес. Найти там работу в коммерческой фирме, связанной с прикладным искусством, она всегда сумеет…
Куинн тяжело вздохнула. Она ненавидела большие города и не хотела в них жить. Ей нравились места, не слишком затронутые цивилизацией: горы со склонами, поросшими лесом, ручьи, небольшие селения… Как здесь. Она, правда, считала, что хорошо было бы повидать мир, но сейчас ей этого не хотелось. Здесь она чувствовала себя почти счастливой. Но почему же почти? Чего ей не хватало?
Машина резко затормозила, и это вернуло Куинн к реальности. В отличие от ее «фольксвагена», машина Гейбриела проделала весь путь необычайно быстро. Хантер выключил мотор, вышел и, открыв заднюю дверцу, объявил:
— Приехали, мэм. Экипаж сейчас будет
Он открыл багажник, вытащил оттуда инвалидную коляску и подкатил к дверце машины.
— Прошу вас, сеньорита!
Куинн чувствовала себя настолько разбитой, что даже не ответила на шутку. Она безропотно позволила Гейбриелу взять ее на руки, вынести из машины и посадить в коляску. Только с удивлением заметила, что уже стемнело. Хантер низко наклонился над ней, чтобы поудобнее устроить в коляске. Его колючая щека коснулась лба девушки. Куинн вздрогнула и отстранилась. А он, казалось, и не заметил этого протестующего жеста. Или, может быть, просто сделал вид. Куинн ощутила непонятную дрожь во всем теле. Что с ней? Она постаралась уверить себя, что просто очень устала. К тому же с гор тянуло прохладой. Конечно! Ничего другого просто не могло быть!
Гейбриел ни одним движением не выдал, что заметил переживания Куинн. Подкатив коляску к входу, он отпер дверь, снова поднял девушку на руки и внес в дом. Куинн трясло как в лихорадке. Ее сердце билось так, что она боялась, как бы он не услышал этот стук. А по коже побежали мурашки. Почему? Она не могла понять. Ведь этот Гейбриел ей даже не нравился. Не говоря уж о более глубоком чувстве…
Хантер мягко опустил девушку все на тот же диван. Она устало закрыла глаза и молча слушала, как он вышел в прихожую, вернулся и долго пристраивал коляску в углу. Куинн казалось, что никакая сила в мире не заставит ее раскрыть припухшие веки. Шаги Гейбриела доносились до ее слуха то из гостиной, то из кухни, то откуда-то сверху. Куинн совсем не думала, где он и что делает. Она постепенно погружалась в дремоту. И это было блаженством… Спать… Ничего не слышать… Никого не видеть…
— Примите-ка это, — раздался голос над самым ее ухом.
Куинн испуганно раскрыла глаза и увидела склонившегося над ней Гейбриела. В руках у него был стакан с водой и какие-то таблетки. Она послушно проглотила лекарство и запила большим глотком. Хантер продолжал испытующе смотреть на нее.
— Вы проголодались?
— Немного.
— Я тоже. Сейчас уже поздно, и ближайшие магазины закрыты. Пожалуй, я съезжу в китайский ресторан и привезу что-нибудь вкусное. Согласны?
— Зачем? На кухне полно всякой всячины для бутербродов. А в холодильнике стоит кастрюля с супом.
— Но я умираю с голода. Наверное, слишком много пришлось тащить на себе. Ваша фигура, возможно, и совершенна. Я нисколько не сомневаюсь в этом. Но, извините, носить такую тяжесть мне еще не приходилось. Честно говоря, я и не ожидал. И жалею, что не вызвал бригаду грузчиков по переноске роялей! Так что сейчас мне необходимо восполнить потерянные калории. Думаю, для этого потребуется увесистый цыпленок и хороший кусок мяса с кровью. Боже мой, я сейчас изойду слюной от одних мыслей об этом!
Куинн бросила на Гейбриела сердитый взгляд и обиженно проворчала:
— Я вовсе не так уж тяжела, как вы пытаетесь представить. Кроме того, вам, наверное, не привыкать к этому. Уверена, что чудовищный груз вашей самовлюбленности и легкомыслия, который вы таскаете с собой повсюду, куда тяжелее меня!
— Ну спасибо! Надо полагать, такова благодарность за мои сегодняшние услуги? Что ж, желаю здоровья! А я, пожалуй, пойду. Здесь во мне больше не нуждаются!
Гейбриел повернулся к двери с решительным видом, но Куинн крепко ухватилась за его руку: