Наследство Ралотов
Шрифт:
Подошедший к нему хозяин лаборатории с уважением посмотрел на кольцо воина когорты "Неуязвимых" и сказал:
— Ну, снимайте его, сейчас будем стыковать его с кольцом АРАНА. Одно дополнит другое, лишним не будет.
КАНМАР снял и протянул ему своё кольцо. Больше 30 лет он никогда не снимал его, сняв, чувствовал себя неловко. Кольцо срослось с ним, давало уверенность и защищённость. Без него было страшно. Хозяин лаборатории взял его кольцо в руки, повертел, внимательно рассматривая, заметил взгляд КАНМАРА, которым тот смотрел на своё кольцо в чужих руках, усмехнулся:
— Три чеки? 30 лет в когорте "Неуязвимых"? Это редкость! Понятно, "Неуязвимые" это только миф, они тоже гибнут, но об этих реалиях стараются не говорить. Ветеран с таким сроком службы и живой? Это редкость. Ты последний, кому кольцо АРАНА делаю я. Уже дрожат руки, нечётко вижу. Прошение об отставке я уже подал, остались положенные две декады, и я уйду в другой мир нашей расы. Пора! Сделаю это на рассвете, дождусь восхода солнца
И он ушёл, забрав кольцо КАНМАРА. Потянулись минуты, как часы. Тревога и неуверенность КАНМАРА растягивали их. Приходилось сдерживать себя, уговаривать, что всё будет нормально, беспокоиться не о чём. Так борясь с собой, он не заметил, как открылась дверь, это вернулся хозяин лаборатории и положил на стол перед ним кольцо. Увидев его, КАНМАР вскочил и срывающимся шёпотом произнёс:
— Это что? Моё кольцо? Куда его одеть? Оно ведь ни на один палец не налезет! Отдайте моё кольцо!
Действительно, лежавшее перед ним кольцо не налезет на мизинец годовалого ребёнка, а его мизинец был в ширину, как три пальца годовалого ребёнка. Это было видно и понятно любому, но хозяин лаборатории только рассмеялся:
— Не волнуйся! Успокойся! Это твоё кольцо, соединённое с кольцом АРАНА, только в него встроен ещё один генератор, реагирующий на твою суть. Никто никогда не сможет одеть, это кольцо, если не обладает твоей сутью. С детства тебя воспитывали, как воина, теперь это твоя суть, твой образ жизни, твои мироощущения. Возьми кольцо в левую руку, и ты всё увидишь. Ну, смелее! Отбрось сомнения!
Понятно, КАНМАР ему не поверил, но выполнил указание и тут едва не вскрикнул, едва не выронил кольцо. Кольцо начало увеличиваться. Овладев собой, переборов своё изумление, он поднёс его к большому пальцу правой руки. Кольцо свободно оделось на него, заняв привычное место. Теперь он рассмотрел его. Двойной ободок, накладка в форме щита с головами двух орланов смотрящих в разные стороны, вправо и влево. Хозяин лаборатории взял его правую руку в свою левую ладонь, а пальцами своей правой руки ухватив кольцо, попытался его снять. Кольцо сидело на пальце плотно и на его усилия не реагировало, как он не старался. Оставив бесполезные усилия, хозяин лаборатории отпустил руку КАНМАРА. Тот с удивлением смотря на свою руку, что-то пробормотал и покинул лабораторию. Благодарность была чужда их расе. Каждый делал свою работу, выполнял свои обязанности и только. Так они и расстались, каждый пошёл дальше своей дорогой, когда-нибудь их пути могут пересечься вновь, в том другом мире их расы, куда уходят все РАЛОТЫ, завершая свой путь.
Три месяца КАНМАР тренировался управлять генератором переноса сознания. Вместе с совмещенным кольцом АРАНА он получил два десятка колец-маяков. Они были изготовлены из золота, серебра и только одно было изготовлено из серебра с чернением и было копией половины его кольца. Генератор этого кольца-копии был самым мощным и мог самостоятельно взаимодействовать с кольцом АРАНА. Это был прощальный подарок хозяина лаборатории, его шедевр. Самым сложным делом было обнаруживать сигналы маяков. Они все передавались в определённом спектре частот, но на мощность сигнала влияли окружающие условия, они вносили свои помехи и глушили сигнал. Главной опасностью было отправить своё сознание не на сигнал маяка, оно могло и не вернуться в своё тело, потеряться, тогда пустая оболочка была никому не нужна. Такие случаи были не редки, случались они даже с АРАНАМИ, имевшими большой опыт работы. Об этом предупреждали всех обучавшихся, пугали их, требуя внимания и добросовестного отношения к тренировкам. В их группе таких случаев было пять. Но теперь, после прошедших лет, он начал сомневаться в случайности этих происшествий, все пятеро потерявших свой разум были не успешными учениками и вряд ли справились бы с работой АРАНА. Вывод напрашивался сам. Их просто устранили за непригодностью, использовали эти устранения в назидание остальным. Отставные "Неуязвимые" для работы АРАНА оказались непригодны, как воины они уже тоже изжили себя, вот и стали ненужными. Но это было понимание о событиях давно ушедших лет и оно не затрагивало его. Было и было. Тогда напуганный этими случаями он упорно трудился, со страхом отправляя своё сознание на сигнал маяка, постоянно ожидая, что оно может потеряться и не вернуться. Со временем этот страх прошёл, он делал всё автоматически, об ошибке уже не думал.
И вот пришёл день распределения, тогда это был день горького разочарования. Получив чип с назначением, он вставил его в считыватель, посмотрел на экран, прочёл то, что высветилось на нём и едва смог удержать себя в руках. Понять его было не трудно, ибо его направили на смену АРАНУ планеты Земля, захудалой, окраинной планеты ресурсную ценность представляла не сама планета, а планеты, входившие в её созвездие. Но они все были необитаемы, и только Земля в этом созвездии была обитаема. По имеющимся данным зондирования её недр, он увидел полную несуразность нахождения хранителя на этой планете. Её ресурсы были не очень богаты, а аборигены находились
Как и все АРАНЫ, ежегодно, он представал с отчётом обо всём сделанном им за прошедшее время перед комиссией департамента. Члены комиссии просматривали записи, проверяли его отчёты, оценивали его работу, указывали на недостатки, хвалили за хорошо сделанную работу. Его браслет, контроля состояния функционирования его организма, был и местом для отметок доблестной работы, вот его и украсила золотая пластина лучшего АРАНА, что было полной бессмысленностью. Но эти крамольные мысли он хранил в себе, никогда не высказывая их никому. Истинное своё отношение к исполнению возложенных на него обязанностей, знал только он. Основывалось это всё на его эмоциях. Начальный шок и обида за это назначение покинули его нескоро. Тогда, в первый раз, он вышёл из портала, обуреваемый этими чувствами и осмотрелся. Местный АРАН расположился в пещере горы, как и АРАН планеты, где он провёл три месяца в период обучения. Скалистая площадка обрывалась крутой пропастью, а внизу раскинулся лес. Высокие зелёные деревья сплошным ковром уходили к горизонту. Голубое небо, с плывущими белыми облаками и золотым диском солнца на нём, накрывало окружающий пейзаж своим светом и теплом. Возле входа в пещеру стоял АРАН, которого он должен был сменить. Седой, сгорбленный с потухшим взглядом. Такого старого представителя своей расы КАНМАР видел впервые. Он знал, что этот АРАН отправил прошение об отставке и через две декады перейдёт в мир ушедших представителей их расы, но знал и то, что в прошении этого АРАНА была странная просьба. Он просил сжечь очищающим огнём его бренные останки на этой планете, где он прослужил 32 года. Эта просьба была удовлетворена, соответствующие указания КАНМАР получил, хотя и не понял желание этого АРАНА. Какое значение имело то, где сожгут твои бренные останки? Останкам это было безразлично, как безразлично было это и отключённому сознанию, и окружающему миру. Мир всё равно ничего этого не заметит, он будет продолжать свой путь.
Приветствия много времени не заняли, они были холодны и сдержаны, эмоции чужды были им обоим. Сразу перешли к знакомству с обстановкой и передаче дел. АРАН показал свою пещеру. Она состояла из большого зала и маленькой комнаты, жилища АРАНА. Стандартная команда из девяти роботов, оборудование наблюдения. Здесь всё было скромнее и проще, чем то, что увидел КАНМАР на стажировке. Каждый АРАН жил своей жизнью и своими интересами, ему было безразлично, что подумают и скажут о нём. Обсуждению это не подлежало. Полторы декады ушло на перенастройку роботов и знакомство с местной обстановкой. За это время КАНМАР понял, что старый АРАН показал и передаёт ему пещеру, которая была официальным местом его нахождения, но он имеет и тайное место или места, где находится то, чем он занимался для себя. Просто, личную жизнь и свои интересы, он оставил личным для себя, никого не допуская к своим истинным чувствам и интересам. Это было его право и его выбор. Так и пришёл последний день второй декады. Наступил день ухода старого АРАНА. Утром он обратился к КАНМАРУ с просьбой:
— Ты вправе мне оказать, но я прошу тебя, когда я уйду, моё тело бросить в жерло вулкана. Он здесь недалеко. Робот-разведчик знает его координаты, мы с ним часто там бывали. Если решишь выполнить эту мою просьбу, то прими мою благодарность, а теперь прощай АРАН планеты Земля!
КАНМАР застыл поражённый услышанным. Представители их расы никогда не благодарили друг друга, никогда не обращались с просьбами друг к другу. Они холодно прощались, уходивший из жизни, просто молча, уходил в укромное место, где и совершал ритуал. Он был отрешён и безразличен к окружающему миру, к продолжающим жить представителям расы.
Тогда он в ответ просто кивнул головой, слов не нашёл. Уже не АРАН планеты, окинул взглядом пещеру, бывшую все эти долгие годы его пристанищем, тоскливо вздохнул и вышёл из неё. КАНМАР шёл за ним, остановившись возле входа в пещеру, он провожал взглядом удалявшуюся фигуру уходящего АРАНА. Тот вышёл на выступ скалы и сел на камень, устремив взгляд к горизонту. Так он и просидел до заката солнца. КАНМАР простоял всё это время у входа, в его груди что-то щемило, это было новое не известное ощущение. Заходящее солнце окрасило небосвод красным светом, тогда, сидевший на скальном выступе АРАН, встал, поднял руки и вновь сел. КАНМАР ушёл в пещеру, он понял, что наступил момент последнего действия, отключение сознания. Это был очень личный миг и совершался он без посторонних, если были силы совершить это самому, не требовалась помощь. Эту ночь сознание проведёт возле покинутого им тела, прощаясь со своим долголетним вместилищем. Мешать этому, было не принято.