Наследство Уиндемов
Шрифт:
— Разве ты не собирался сделать это? Придумай что-нибудь.
— Мистер Спирс все сделает, Дукесса, — сказал Баджи. — Не беспокойся! Болезненное состояние его сиятельства лишь упрощает нашу задачу. К тому же его друг, лорд Хилтон, находится сейчас в Фонтенбло и не сможет быть нам помехой.
Она остановила свой взгляд на тяжелых парчовых шторах, слишком обильно затканных золотом. Чисто французское стремление к роскоши и великолепию.
— Его сиятельство нам будет крайне сложно обвести вокруг пальца. Если вы оба думаете иначе, то совсем не знаете его.
Глава 8
Было
"Литературный салон”, — подумала она.
"Мужчины наслаждаются со своими женами или любовницами”, — решил Спирс.
"Французские повара изобретают новые изысканные меню”, — мелькнула мысль у Баджи.
Дукесса запахнула плотнее свою накидку с капюшоном.
— Я иду с тобой. Не собираюсь стоять здесь, как вор в ожидании сигнала сообщника.
Через минуту они стояли у дома, где жил граф.
— Он спит, — сказал Спирс, указывая на совершенно темное окно в третьем этаже. — Я не рискнул дать ему всю порцию настойки опия, но все же он проглотил порядочно.
— Но что, если он не сможет говорить?
— Не беспокойся, Дукесса, — пошутил Баджи, — мы побрызгаем ему лицо розовой водой его любовницы, и он что-нибудь да скажет.
Она бросила на Баджи негодующий взгляд, но сдержалась и ничего не ответила. Черт побери этого Марка! Ей пришлось сплести настоящий заговор против него. Однако, проклиная его, она понимала, что наслаждается своим рискованным положением, упиваясь собственной смелостью и предприимчивостью. Страшно наслаждается!..
— Уже около трех ночи, — сказала она. — Все по расписанию. Чиновник, которого ты подкупил, будет здесь через десять минут. Как его имя, Баджи?
— Месье Жуно. Маленький голодающий человечек с женой и четырьмя детьми. Он охотно пошел на твое предложение и захватит все необходимые бумаги. Разумеется, все будет оформлено, подписано и скреплено по форме.
Она удовлетворенно кивнула, отступая на шаг, чтобы освободить Спирсу место у двери, которую было не так-то просто отпереть в темноте. Наконец, скрипнув, дверь отворилась, и они вошли в темный холл очень осторожно, прислушиваясь к звукам в доме. Спирс пошел к лестнице, Дукесса и Баджи — за ним. Внезапно она замерла, напуганная скрежетом стола, стоявшего сбоку от лестницы, о который она умудрилась споткнуться. Спирса, казалось, ничуть не взволновал этот шум, он продолжал спокойно подниматься.
Они были уже на середине лестничного марша, как вдруг наверху над ними зажглась свеча и прозвучал шутливый, с легким оттенком иронии мужской голос:
— А я уж было решил, что это воры забрались в дом. Оказывается, это ты, Спирс, возвращаешься посреди ночи домой.
— Милорд, — мягко сказал Спирс, — опустите, пожалуйста, ружье. Ваши пальцы могут оказаться не очень твердыми в такой час.
— Да, они действительно не слушаются меня. Хотя я вовсе не спал. Впрочем, вы наделали столько шума, что могли бы разбудить и мертвого.
— Да, — ответила она.
— Что “да”, черт побери!
— Спрашивайте, если желаете.
— Ты, Баджи и Спирс. Это что, заговор против меня? Впрочем, это глупо. Возможно, Спирс, ты сговорился с ними потому, что я не смог увеличить твое жалованье? Но я ведь показывал тебе чек, присланный мистером Уиксом.
— Милорд, наше присутствие ничем не грозит вам, и теперь вы знаете, что никто не собирается обворовывать вас. Вам лучше всего вернуться в постель. Меня очень беспокоят ваши ребра, милорд. Позвольте, я помогу вам. И потом, это ружье.., ваши пальцы дрожат, сэр.
Марк заговорил медленно, отчетливо произнося каждое слово:
— Прежде всего я хочу знать, что здесь происходит. Отвечайте сейчас же, я не желаю ждать, когда вы соблаговолите сделать это! А впрочем, нет. Спускайтесь все трое вниз, в гостиную, Спирс зажжет свечи. Баджи, возьми под руку Дукессу и помоги ей спуститься с лестницы, не очень хочется видеть ее со сломанной шеей. Если кому-то из вас и надо сломать шею, то я предпочту сделать это сам. Отправляйтесь!
Она почувствовала поддержку Баджи и глухой удар сердца в своей груди. Это был ее провал. Он проснулся, потому что она споткнулась о стол. Ничто не выходит легко с Марком! Неужели опия оказалось недостаточно?
Марк спускался за ними, одетый в халат, с босыми ногами, его черные волосы были взъерошены. Почему, когда она заметила все это, сердце стало отдаваться в ней еще более тяжелыми ударами?
Спирс зажег подсвечник и высоко держал его, освещая всем вход в гостиную.
Повернувшись лицом к Марку, Дукесса заметила по-прежнему направленный в их сторону ствол ружья, отвратительный длинный ствол с гадкой дыркой на конце.
— Прошу садиться, — сказал он. Присмотревшись к Марку, она заметила, что тот страдает от боли, движения его были нетверды.
— Тебе надо оставаться в постели, Марк, — произнесла она. — Тогда твои ребра срастутся быстрее.
Он расхохотался, но вынужден был тут же остановиться. Даже смех отдавался болью в его теле.
— Моя мамочка, — сказал он Дукессе, — могу я узнать, зачем ты здесь? Неужели чтобы лечить мои раны и ворковать надо мной?
— Да. А почему бы мне не сменить Лизетт?! Марк усмехнулся.
— Итак, Спирс рассказал тебе о моем ангеле-хранителе. Она совсем недавно ушла отсюда, Спирс.
— Но я…
— Я знаю, ты подсыпал что-то в чай. Но видишь ли, какое сожаление, я не испытывал жажды и хотел лишь Лизетт.
— Умоляю вас, милорд, — сказал Спирс.
— Никогда не воображал, что ты можешь ворковать над чем-нибудь, кроме своих проклятых роз. Но зачем ты прокралась среди ночи ко мне? Ты воспользовалась помощью моего камердинера, уговорила его привести меня в бесчувственное состояние. Очевидно, ты опасалась дневного посещения, когда я достаточно бодр для того, чтобы вышвырнуть тебя за дверь?