Наследство
Шрифт:
— Что ты суетишься? — спросил Поль, наблюдая, как она ополаскивала тарелки, а потом загружала их в сушку. — Тебе не нужно этим заниматься, утром придет прислуга и все уберет.
— Я не могу оставить посуду на ночь, — возразила Лора.
— Почему же?
Из-за тараканов и прочих букашек, которые выползают с наступлением темноты.
— Просто это непорядок.
— Тебя этому научила мама?
— Конечно, разве не все мамы учат этому?
— Вы вместе мыли и убирали посуду?
— Да, — ответила Лора. Это было правдой. Она помнила, как вместе с мамой стояла у раковины. Но не помнила, о чем они говорили. Все забылось, утонуло
— Тогда я тоже буду так делать, — сказал Поль и принес кофейные чашки, которые поставил на гранитную облицовку края металлической раковины безупречной чистоты. Он поцеловал ее в затылок, радуясь какому-то необыкновенному чувству любви и покоя, которое обволакивало их. Он отметил милое очарование этой маленькой сценки: как двое детей, которые играли во взрослых, воображая, что они в собственном доме, так и они были в доме Оуэна. Но они не были детьми, и, наблюдая за Лорой, Поль снова, как в первый раз, почувствовал прелесть ее длинных каштановых волос, которые позолотил и усыпал бликами закат, и желание вспыхнуло в нем с той же силой, как и в их первую ночь в пустом доме на Марблхед-Неке. Это ощущение было для него совершенно новым, потому что раньше, по мере того как проходили недели, его интерес угасал, но новизна — не самое главное, что возбуждало его желание.
— Лора, — совсем тихо произнес он, и она, словно завороженная, пошла к нему, в его объятия.
— Я думала: как это странно, быть вдвоем в этом доме, — прошептала Лора, почти касаясь губами его уха, и произнесенные слова были настолько легки, что напоминали дуновение ветерка.
Он поцеловал ее, и они вместе, забыв о тарелках, отправились наверх, в ее апартаменты.
Так было все это золотистое лето. Поль встречал Лору с работы, ожидая в своем автомобиле, и они ужинали в ресторанчике или за круглым столом на кухне, а высокие свечи своим теплым, мерцающим светом словно заключали их в волшебный круг. После ужина они ехали на концерт или в театр, а иногда, взявшись за руки, просто бродили по Гарвард-сквер, заглядывая в магазинчики, наблюдая за людьми до тех пор, пока желание не вело их обратно, в комнату Лоры, где они любили друг друга, отдыхали, засыпали и просыпались вновь, чтобы заниматься любовью до рассвета, а утром, на залитой солнцем кухне, они вместе готовили завтрак. Потом он отвозил Лору на работу, перед тем как отправиться в свою студию, чтобы заняться серией ее портретов, так как однажды, проснувшись утром, он объявил ей, что у него вновь пробудился интерес к фотографии.
На выходные дни они уезжали на Кейп-Код, где Лора жила в коттедже, который предложил ей Оуэн как раз перед тем, как их обокрали, а Поль жил со своими родителями.
— Я не могу проводить с тобой ночь, когда рядом вся семья, — сказала она в ответ на его возражения. — Это как будто вывесить флаг перед их носом. И так твой папа не одобряет наших отношений.
— Одобряет, ты ему нравишься.
— Он называет меня твоим развлечением и интересуется, как долго это продлится.
— Откуда ты знаешь?
— Мне сказала Эллисон.
— Эллисон не следовало этого говорить.
— Разве мне не стоит знать, что говорят твои родители?
— Если бы это имело значение. Но это не имеет значения.
— Ты любишь своего отца, и тебе важно, что он думает.
— До тех пор, пока ты не сочтешь, что
— Мне все равно. Я просто не могу выйти утром из дома, как будто заявляя всем: смотрите, мы только что встали с постели.
— Зато это будет честно.
— Иногда лучше быть не совсем честной. Он пожал плечами.
— Как хочешь. — Но увидел, что неожиданно ее глаза беспокойно вспыхнули, и, мгновенно улыбнувшись, он сказал: — Знаешь как ты прекрасна? Впервые в жизни я нахожу Бостон таким привлекательным в эту жару в июле, что провожу в нем пять дней в неделю.
Они рассмеялись оба, и к концу лета Поль начал понимать, что она права: зачем обострять отношения с семьей, если этим ничего не добьешься.
Страсть Лоры принадлежала ему все дни в Бостоне, да и на Кейп-Коде они проводили вместе первую половину ночи; он был зачарован ею, его чувство росло с каждым днем, и он владел ее сердцем. Даже если бы он не был в этом уверен, Эллисон подтвердила это.
Они с Тэдом путешествовали по Канаде, и она звонила почти каждый день и разговаривала с семьей чаще, чем когда жила с ними. Говоря с Полем, они рассказывали друг другу о себе, с остальными членами семьи она беседовала о погоде и пейзажах.
— Она обожает тебя, — сказала как-то Эллисон, звоня из Лейк-Луиза. — Ты должен знать это. Она даже не скрывает. Ты знаешь?
— Да, — ответил он, — но мне приятно это слышать от тебя. Ты хорошо проводишь время?
— Разве я не послала тебе открытку, где сообщила об этом?
— Да. И Лора, и Оуэн тоже получили открытки. Но ты там добавила, что хотела бы, чтобы и мы были с тобой, и у нас создалось впечатление, что тебе этого действительно хочется.
Эллисон коротко рассмеялась:
— Да. Так почему же ты не приехал ко мне, промчавшись через всю Канаду?
— Дорогая Эллисон, если ты не испытываешь наслаждения, проводя отпуск в обществе Тэда, как ты собираешься выходить за него замуж?
— Хороший вопрос! Ты собираешься жениться на Лоре?
— Я не думал об этом.
— Дерьмо!
— Я думал об этом, но, кажется, никакой спешки нет. Лора что-то сказала тебе об этом, когда вы говорили на прошлой неделе?
— Нет, но судя по тому, что говорят все остальные, лето выдалось тяжелое и горячее. Мне жаль, что меня нет с вами.
— Что говорят все?
— Ну, мама говорит, что ты стал более спокойным и внимательным, почти домоседом, в сравнении с тем, каков ты обычно. Папа говорит, что видит каждый день, как ты ждешь Лору перед отелем. Интересно, он что, половину дня проводит, выглядывая из окон своего офиса? А кузины рассказывают о долгих прогулках по пляжу и поездках на лодке, о поцелуях на веранде коттеджа. Вы же не невидимки! Ты любишь ее?
— А ты любишь Тэда? Насколько я помню, ты выходишь за него замуж в октябре.
— Нет, не думаю, что это произойдет. Скорее, я просто не уверена. Как бы то ни было, у меня не будет свадьбы, напоминающей коронацию. Если я решу выйти за Тэда, все будет очень скромно и, может, я решусь на это в самую последнюю минуту.
— Я буду знать об этом заранее?
— Конечно. Я хочу, чтобы ты был на свадьбе и Лора тоже. Давай поговорим о ней. Ты злишься, что я спросила, любишь ли ты ее?
— Дорогая Эллисон, я не могу на тебя злиться, — его голос был очень нежен. — Если я смогу помочь тебе разобраться в твоих сомнениях, пожалуйста, звони. А когда я захочу поговорить о Лоре, я позвоню тебе.