Настанет день
Шрифт:
— Потому что вы так сказали? — подал голос Кевин Макрей.
— Совершенно верно, — отозвался Герберт Паркер.
Кёртис провел ладонями по столу.
— В прессе мы вас попросту уничтожим.
Паркер кивнул.
— Мы дали вам то, о чем вы просили, а вы отказались.
— Это не так, — проговорил Дэнни.
— Но мы преподнесем это так, сынок.
Дэнни, Кевин и Марк переглянулись.
Наконец Марк снова повернулся к комиссару Кёртису:
— Предложение не принято, черт подери.
Кёртис откинулся в кресле:
— Доброй ночи,
Лютер спускался по ступенькам дома Коглинов, собираясь направиться к трамвайной остановке, но тут заметил ярдах в десяти Эдди Маккенну: тот опирался о капот своего «гудзона».
— Ну, как реставрация вашего чудесного здания? Продвигается? — Маккенна отделился от автомобиля и подошел к нему.
Лютер изобразил на лице улыбку:
— Очень даже неплохо продвигается, лейтенант, сэр. Очень даже неплохо.
Кстати, это была сущая правда. Они с Клейтоном в последнее время пахали как одержимые. Иногда, случалось, им помогали мужики из филиалов НАСПЦН, раскиданных по всей Новой Англии, мужики, которых миссис Жидро умудрялась затащить в Бостон в выходные дни, а иногда и вечера; разбор они закончили несколько недель назад, затем протянули проводку по всему дому и сейчас занимались водопроводными трубами, которые шли из кухни и ванных к главной трубе, керамической красотке, проведенной ими месяц назад от подвала до крыши.
— Когда, думаешь, оно откроется?
Лютер в последние дни и сам над этим задумывался. Ему еще оставалось протянуть массу труб, к тому же он ждал, когда доставят материалы, чтобы начать штукатурить стены.
— Трудно сказать, сэр. Похоже, через несколько месяцев. От многих вещей зависит, сэр.
— Не сомневаюсь. Эти Жидро наверняка планируют торжественно разрезать ленточку, устроить сбор собратьев, уж поверь мне.
— Ну, сэр, я думаю управиться эдак к концу лета, где-то так.
Маккенна опустил локоть на изогнутые перила из кованого железа, сбегавшие с крыльца Коглинов.
— Мне нужно, чтобы ты выкопал яму.
— Яму?
Маккенна кивнул, теплый весенний ветер трепал полы его тренчкота.
— Скорее даже погреб. И он обязательно должен быть защищен от непогоды. Я бы рискнул предложить пористый бетон.
— И где вы хотите, чтоб я устроил этот погреб? — спросил Лютер. — У вас в доме, сэр?
Губы Маккенны искривила странная усмешка.
— Я бы никогда не пустил вашего брата в свой дом, Лютер. Боже сохрани. — Он до того удивился, что с него слетела личина, которую он носил ради Лютера. Этот тип приоткрыл ему свою сущность. Даже с гордостью. — Черномазый на Телеграф-хилл? Ха! Нет-нет, Лютер, погреб не для моего дома. Он для той «штаб-квартиры», которую ты с таким рвением возводишь.
— Вы хотите, чтоб я сделал погреб в НАСПЦН?
— Да. По-моему, когда я в последний раз туда заходил, ты еще не настелил полы в задней комнате, той, что в восточном углу. Видимо, когда-то там была кухня?
В последнийраз, когда ты туда заходил?
— И что с ней
— Выкопай там яму. Скажем, в рост человека. Сделай изоляцию, накрой каким хочешь покрытием, но убедись, что этот кусок пола легко поднимается. Я не намерен учить тебя, но тебе, возможно, захочется приспособить туда петли и какую-нибудь незаметную ручку.
Лютер, уже стоявший на тротуаре, ожидал, пока тот доберется до сути:
— Что-то я в толк никак не возьму, сэр.
— Ты знаешь, кто служит мне самым ценным и незаменимым агентурным источником? Знаешь?
— Нет, — ответил Лютер.
— Компания «Эдисон». Они великолепно умеют отслеживать перемещения частных лиц, уж поверь мне. — Маккенна раскурил наполовину выкуренную сигару, стал помахивать ею перед собой. — К примеру, в сентябре ты перестал пользоваться услугами энергокомпании в Колумбусе. Моим друзьям из «Эдисона» потребовалось кое-какое время, чтобы выяснить, где и когда ты начал пользоваться их услугами снова, но в конце концов мы получили результат. Ответ: город Талса, штат Оклахома, октябрь. Электричество продолжают поставлять по твоему талсинскому адресу, поэтому могу предположить одно: ты оставил там женщину. Может быть, родственницу? Ты в бегах, Лютер. Я это понял, как только тебя увидел, но мне приятно было получить подтверждение. А когда я поинтересовался в Талсинском управлении полиции, нет ли у них примечательных нераскрытых дел, они упомянули ночной клуб в ниггерском районе. В клубе кто-то открыл ужасную пальбу. Трое убитых. Кто-то на славу потрудился.
— Не понимаю, о чем вы, сэр, — сказал Лютер.
— Конечно, конечно. — Маккенна кивнул. — В талсинской полиции мне пояснили, что народ у них не очень-то переживает, если их черные начинают пулять друг в друга, особенно когда полиции удается свалить вину на кого-то из дохлых негритосов. Для тамошних копов это просто еще одно закрытое дело. В могиле трое черномазых, по которым никто рыдать не станет. Так что в этом отношении ты чист. — Маккенна поднял указательный палец. — Если только я не перезвоню в талсинскую полицию и не попрошу их, в качестве одолжения коллеге, допросить единственного, кто выжил в этом побоище, и если в ходе допроса не всплывет имя некоего Лютера Лоуренса, недавно обитавшего в Талсе, а ныне жителя нашего Бостона. — Его глаза блеснули. — И тогда я вынужден буду задаться вопросом, много ли у тебя осталось мест, чтобы спрятаться.
Лютер почувствовал, что в нем умерло всякое желание сражаться. Выдохлось.
— Чего вы от меня хотите-то? — спросил он.
— Я хочу погреб. — Глаза у него сверкнули. — Да, и еще я хочу список получателей «Кризиса».
— Что?
— Есть такой «Кризис». Информационный бюллетень Национальной ассоциации содействия прогрессу шимпанзе.
— Знаю я, что это такое. Откуда я вам возьму список получателей?
— Ну, Исайя Жидро наверняка имеет к нему доступ, уж поверь мне. И копия наверняка лежит где-то в ниггерском буржуйском дворце, который ты зовешь своим домом. Найди.