Настанет день
Шрифт:
— Хотелось бы поговорить.
Томас провел его через общую комнату в свой кабинет. Снял пальто и фуражку, повесил их на вешалку и спросил у Финча, не желает ли тот кофе.
— Спасибо, не откажусь.
Томас нажал на кнопку внутренней связи:
— Стэн, два кофе, пожалуйста. — Он посмотрел на Финча: — Добро пожаловать. Вы к нам надолго?
Финч неопределенно передернул плечами.
Томас размотал шарф, повесил его поверх пальто и сдвинул влево пачку рапортов о ночных происшествиях, лежавшую
— Сливки, сахар?
— Ничего не надо. — Кивнув, Финч взял чашку.
Томас добавил сливки в собственный кофе.
— Чему обязан?
— Насколько мне известно, у вас имеется обширная сеть сотрудников, которые посещают собрания радикальных групп. Кое-кто даже внедрился в них. — Финч подул на кофе, сделал крошечный глоток, облизал губы. — И, как я понимаю, вы составляете некие списки, хотя заставляли меня поверить в обратное.
Томас отхлебнул кофе.
— Ваши амбиции выше вашего «понимания», друг мой.
Финч сухо улыбнулся:
— Хотел бы получить доступ к этим спискам.
— Доступ?
— Их копии.
— А-а.
— Это для вас проблема?
Томас откинулся на спинку кресла и отчеканил:
— В данный момент я не вижу, какую пользу могло бы принести Бостонскому управлению полиции межведомственное сотрудничество.
— Возможно, вы смотрите на вопрос слишком узко.
— Едва ли. Впрочем, я всегда готов взглянуть шире.
Финч чиркнул спичкой о край стола и закурил.
— Давайте представим, что будет, если наружу просочатся сведения о том, что нечистоплотные представители Бостонского управления полиции торгуют списками получателей радикальных изданий, продавая их коммерческим фирмам, вместо того чтобы делиться ими с федеральными властями.
— Разрешите исправить одну крохотную ошибочку.
— У меня абсолютно достоверная информация.
Томас сложил руки на животе:
— Ошибка, друг мой, заключается в слове «нечистоплотные». Вряд ли мы такие. Станете ли вы бросать в меня камень, да и в других людей, с которыми я сотрудничаю в этом городе? Тогда, агент Финч, стоило бы бросить целую дюжину камней и в вас, и в мистера Гувера, и в генерального прокурора Палмера, и в это ваше едва вылупившееся и слабо финансируемое бюро. — Томас протянул руку к чашке. — Я порекомендовал бы вам быть осторожнее.
Финч положил ногу на ногу и стряхнул сигаретный прах в пепельницу, стоявшую рядом с креслом.
— Намек понял.
— Считайте, что вы успокоили мою душу.
— Как я понимаю, ваш сын, тот, который убил террориста, для моего дела потерян.
Томас кивнул:
— Да, теперь он профсоюзный деятель. С потрохами.
— Однако у вас есть и другой сын. Насколько мне известно, он юрист.
— Не стоит говорить о моей семье, агент Финч. —
Финч поднял ладонь:
— А вы просто выслушайте меня. Предлагаю вам поделиться с нами своими списками. Я не говорю, что вы не можете получать от них побочный доход. Зарабатывайте на этом сколько угодно, мы не против. Но если вы поделитесь своими данными с нами, я в ближайшие месяцы обеспечу вашему сыну очень выгодную работу.
Томас покачал головой:
— Он — собственность окружного прокурора.
— Сайласа Пендергаста? — Финч покачал головой. — Пендергаст — подпевала районных властей, к тому же все в курсе, что вы вертите им по своему усмотрению, капитан.
Томас развел руками:
— Излагайте.
— Дело в том, что первоначальная версия, будто взрыв резервуара с мелассой — террористический акт, была нам на руку. Попросту говоря, стране надоел террор.
— Но этот взрыв не был терактом.
— Однако, к нашему великому удивлению, гнев не прошел. — Финч усмехнулся. — Мы думали, что вынесенное нами поспешное суждение по вопросу мелассы уничтожило нас в глазах общества. Но нет, совсем напротив. Людям не нужна правда, им нужна стабильность. — Он пожал плечами. — Или ее видимость.
— И вы с мистером Палмером собираетесь этим воспользоваться.
— В настоящее время мне поручено заниматься депортацией радикалов. Принято считать, что это исключительно федеральная прерогатива. Однако мы, то есть генеральный прокурор Палмер, мистер Гувер и я, считаем, что власти штатов могут участвовать в депортации более активно. Вы не хотели бы узнать, каким образом?
Томас задумчиво смотрел в потолок.
— Видимо, в рамках антисиндикалистского законодательства.
— Как вы пришли к такому выводу?
— Я никуда не приходил. Простой здравый смысл, друг мой. Законы написаны еще много лет назад.
— Вы никогда не рассматривали для себя возможность поработать в Вашингтоне? — поинтересовался Финч.
Томас постучал костяшками в окно:
— Видите, что там, агент Финч? Улицу видите? Людей?
— Да.
— Я провел пятнадцать лет в Ирландии и потом еще месяц в море, чтобы найти вот это. Найти мой дом. А человек, который способен бросить свой дом, — это человек, который бросит что угодно.
Финч стукнул шляпой о колено.
— Чудной вы тип.
— Какой уж есть. Так что там насчет антисиндикалистских законов?
— Они открыли дверь процессу депортации, ту дверь, которую мы долгое время считали закрытой.
— На местном уровне.
— Да. И на уровне штата.
— Иными словами, вы уже двинулись в поход.
Финч кивнул:
— И мы хотим, чтобы ваш сын принял в нем участие.
— Коннор?
— Да.
Томас отхлебнул кофе.