Настанет век пырларла. Книга 3. Пишите легенды, или Возвращенный
Шрифт:
– Мать-Герснея, что с тобой? Могу я исцелить тебя? – спросил Силанг, чувствуя, как сжимается сердце.
– Ты великий целитель, сынок, но твое искусство не может мне помочь, – грустно улыбнулась богиня, – дети врага подтачивают мои силы, а теперь, когда по мне ходит возвращенный, я не успеваю противостоять его губительному воздействию и хранить своих детей от болезни и голода. Вы должны помочь Троим остановить его, иначе Мааданд будет сокрушен.
– Но где он, мать-Герснея? И как его победить?
– Магия Тарра хранит его от моего взора, вам придется найти его без моей помощи. Спешите, Трое тоже не видят его. Передай близнецам, они – главное оружие Троих.
– Да,
Глава 4
Шунске прижимал к себе Вэли, которая храбро молчала, но мальчик чувствовал, как маленькая подружка вздрагивает каждый раз, когда монстр – тот, кого юный Шикиэрт не так давно считал почти отцом, смотрит в их сторону. Пихомор не обижал их и даже иногда улыбался, но от улыбки ожившего мертвеца детей словно обдавало ледяным ветром. Ки-Киял лежал связанный и с кляпом во рту, подходить к нему не разрешалось. Крошечная наследница Пахтыхтамаев почему-то все время спала. Они ждали чего-то: оживший мертвец, связанный Кигил, трое детей, Хряпс, пара кигиларлов, и котенок когтираньи с птенцом клюковаста, которые жались друг к другу в запертой корзинке. Рядом с притихшими детьми паслась привязанная к колышку коза. Шунске был еле жив от страха, но подмечал каждую мелочь и старался запомнить все, что видел и слышал.
Пайя прибыла ровно в назначенный час, положив конец ожиданиям. Она едва сдержала скорбный стон, увидев, что не только ее внучка оказалась в лапах чудовища.
– Приветствую, светлейшая, – вежливо проговорил Пихомор, протягивая руку, чтобы помочь ей спуститься со спины скайларла, но Пайя не притронулась к нему и спрыгнула на землю сама, легко и грациозно, точно молоденькая девушка.
Пихомор необидчиво убрал руку, подошел и взял младенца. Он снова дотронулся до лба девочки, и она завозилась, просыпаясь. Возвращенный отдал ее Пайе, и она крепко прижала к себе внучку.
– Ну вот, теперь мы все в сборе, – обратился он ко всем сразу, – послушайте внимательно, уважаемые. Нам предстоит небольшое путешествие, и я не хочу, чтобы по пути у нас возникли трудности. Никто из вас не должен пытаться сбежать или нападать на меня. Вы, светлейшая, не нужны для моих целей, но не мужское дело возиться с сопляками, поэтому я возьму вас в качестве няньки. Кроме внучки вам придется заботиться и об этих двоих.
Он показал на Вэли и Шунске, потом взял корзину с котенком и птенцом и поставил рядом с мальчиком.
– У тебя, сынок, будет два питомца. Ты должен хорошо заботиться о них и вовремя кормить.
Пихомор прошелся вокруг и остановился возле Ки-Кияла. Кигил посмотрел на него полным ненависти взором.
– Ай-ай, господин Ки-Киял, нехорошо вести себя подобным образом, я не могу доверять человеку, который вот так смотрит на меня.
Пихомор отстегнул от седла топор и вернулся к пленнику.
– Придется принять меры, чтобы обезвредить вас, уважаемый. Надеюсь, без обид.
Топор поднялся и опустился, ударив обухом ниже колена. Громко хрустнула кость, Ки-Киял взревел от боли, даже кляп не сумел заглушить его крика. Вэли вцепилась в Шунске и спрятала лицо, скуля то ужаса, мальчик судорожно сжал ее в объятиях, Пайя громко вскрикнула и отвернулась, закрывая собой малышку. Пихомор проделал то же самое со второй ногой Ки-Кияла и повернулся к остальным.
– Светлейшая, девочка пока не нуждается в вас, окажите помощь раненому.
Ки-Киял стонал громко и непрерывно, пока Пайя сооружала вокруг его
– Не плачь, дядя Ки-Киял, у тебя все заживет.
Ее маленькие ручки успокаивали и приносили облегчение, потомки Челанга обладали целительной силой с рождения. Стоны понемногу стали тише, Кигил задышал ровнее. Пайя с благодарностью смотрела на маленькую помощницу.
– Вот увидишь, дядя Ки-Киял, – еле слышно зашептала Вэли ему на ухо, – кузен Силанг скажет дяде Бакару и дяде Бикиру, они придут и тоже переломают ноги этому гадкому дядьке. И я его ни за что лечить не буду.
Ки-Киял все это время рассчитывал, что сможет как-нибудь освободить детей и вот теперь лежал совершенно беспомощный, сдерживаясь, чтоб не разрыдаться в голос от боли и безысходности. Он ничем не сможет помочь, да еще и будет обузой.
Как только Пайя закончила, Пихомор с бодрой улыбкой хлопнул в ладоши.
– Отлично, я вижу, все готовы. В путь, друзья мои.
Он почти без усилий поднял Ки-Кияла и забросил его в седло, велел Шунске взобраться на второго кигиларла и подсадил к нему Вэли.
– А вы, Светлейшая, вместе с малышкой будете комфортно путешествовать на своем тотеме. И да, забыл предупредить, если кто-то попытается сбежать, этим обречет на смерть всех остальных. Мне нужны все, потеряю хоть одного – и ни к чему держать на этом свете всю компанию.
Шунске хмуро взял поводья. Вэли прижалась к нему – он здесь был ее единственной защитой.
– Куда вы нас повезете? – спросил мальчик.
Пихомор взглянул на него с улыбкой, но от непроглядной тьмы в его глазах Шунске едва не прикусил язык и съежился, крепко обхватив Вэли рукой.
– Твоя любознательность похвальна, сынок, но сейчас она пойдет только во вред и тебе, и твоей маленькой подружке. Мы отправляемся в такое место, где до вас побывало всего несколько человек, это будет незабываемое приключение, радуйтесь, что я выбрал вас.
Шунске понемногу начал догадываться, куда лежит их путь, но молчал, опасаясь, что мертвец услышит его предположения. Но чем дальше они шли через лес, тем больше Шунске сомневался, что правильно поняло замысел возвращенного. Если он стремился в Сердце Гор, то, как рассказывал Шэд, должен был пересечь тракт на Синну и выйти в ущелье Пырларлов. Но они шли вдоль тракта по лесу, не выходя на открытые места. Понемногу деревья становились мельче и реже. Они все-таки пересекли тракт и углубились в лес с другой стороны. Шунске недоумевал – Пырларловы горы все дальше, и тут до него дошло: они двигаются в сторону Кавииза. Но зачем? Шунске не решался больше спрашивать, слишком ужасен был взгляд ожившего мертвеца, да и вряд ли он раскроет свои планы.
Пайя чувствовала себя в западне. На ее плечи легли заботы о маленькой внучке, Ки-Кияле, которого Пихомор сделал калекой, о Вэли и Шунске. Мальчик помогал ей во всем, да и Вэли охотно нянчилась с малышкой, и все же силы физические и душевные были на пределе. Каждый день матерь народов смотрела на детей и не могла отогнать мучительную мысль, что скайларл мигом унес бы ее и Эвейну домой, но этим она подпишет приговор остальным. Пихомор знал это и наслаждался ее терзаниями. Он не следил за ней и не связывал на ночь, прекрасно зная, что даже страх за внучку не позволит ей обречь на смерть двоих детей. Кигил в его глазах не стоил и полмонетки, и бывший Ар-Раар полагал, что и Пайя оставила бы его без колебаний.