Настанет век пырларла. Книга 3. Пишите легенды, или Возвращенный

Буклина Ольга

Ки-Киял вообще не мог ни о чем думать. Целый день – мучительная тряска на спине кигиларла, каждый шаг которого отдавался ударом дубинки в сломанных ногах, и не менее ужасные бессонные ночи, когда ноги ломило, дергало и выкручивало. Он превратился почти в живой труп с пустым бездумным взглядом. Пихомору до его состояния не было ровным счетом никакого дела, только в первые дни, когда Ки-Киял начинал громко стонать от боли, возвращенный говорил ему своим обычным учтиво-ласковым тоном:

– Господин Ки-Киял, если вы не будете вести себя тихо, один из детей испытает то же самое. Или нет, лучше я развлекусь

с кем-то из них на ваших глазах и оставлю в теле ровно столько жизни, сколько потребуется, чтобы дожить до цели нашего путешествия.

Ки-Киял стискивал зубы и молчал, а Шунске старался отвлечь Вэли, чтобы она не слышала страшных слов мертвеца.

На одном из привалов Вэли, которая обычно не отходила от Шунске, подбежала к растущим у ручья цветам с ажурными листьями и шапкой мелких фиолетовых цветов. Пихомор не стал мешать, девчонки всегда любят цветы, можно позволить ей это невинное развлечение. Вэли же нарвала большой букет и подошла к лежащему в полузабытьи Ки-Киялу. Она связала букет длинными травинками и положила на грудь Кигила.

– Я видела эту траву в книжке, дядя Ки-Киял, Тинги мне показывала. Она была в самом начале, значит, это важная трава. От нее спят, когда надышатся цветами. А если положить в горячий кипяток, тоже спят. Дыши ей, дядя Ки-Киял, твои ноги быстрее пройдут.

– Спасибо, малышка, – прошептал потрескавшимися губами Ки-Киял и протянул руку, чтобы погладить ее по щеке.

Аромат цветов действительно успокаивал и убаюкивал, Ки-Киял попросил воды и, напившись, впервые за все эти дни спокойно уснул. С этого дня Пайя каждый вечер заваривала для него собранную Вэли траву, названия которой девочка не знала, и жизнь Ки-Кияла стала значительно легче, да и кости начали постепенно срастаться.

***

Они впервые за долгое время ехали куда-то вдвоем, эскорт из телохранителей был привычным дополнением и нисколько не нарушал уединения. Бакар уже и забыл, как это, когда брат рядом и в полном его распоряжении. Он радовался поездке, как ребенок, хотя приходилось сдерживать себя, чтобы своим довольным видом не оскорбить чувств Бикира, мрачного, словно осеннее небо. Преемник Пахтыхтамаев мог думать только о пропавшей малышке и ее бабушке, и о том, что станет с Ги-Млой, если они погибнут. Поэтому он не замечал ни мощи деревьев Большого Леса, ни великолепия заснеженных пиков Пырларловых гор и едва ли слышал одно слово из десяти среди непрерывной болтовни брата.

– Что думаешь делать? – прервал он его на полуслове.

– С чем? – не понял Бакар.

– С Шэдом. Шикиэрты нужны нам.

– Не знаю, братишка, – помрачнел митверхал, – я уже всю голову сломал. Не будь Шэд таким упертым идеалистом, все было бы проще. Я бы даже наступил на горло собственной гордости и принес извинения, хотя шлюшка сама не давала мне прохода, но ведь он их ни за что не примет.

– Мы не можем допустить разлада в отношениях в такое время, – продолжил Бикир, – если Шикиэрт не заткнет свой гонор поглубже, придется принять жесткие меры.

Бакар изумленно взглянул на него.

– Ты о чем это, брат?

– Если Шэд не хочет замечать, на какой мерзавке женился, и упорствует в своих глупых принципах, значит, он не достойный митверхал. И если ему придется поплатиться за свою косность жизнью, то он поплатится.

Бакар открыл

рот. Он скорее ожидал услышать такие слова от себя самого, нежели от брата.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать то, что сказал. Беспорядки В Мааданде – последнее, что нам сейчас нужно. И последнее, что нудно лично мне – чтобы моего брата убили ударом в спину по приказу свихнувшегося обиженного мужа.

Бакар почувствовал укол совести. Что ему стоило вышвырнуть за порог назойливую найрарку сразу, как только она вошла в кабинет? Шэд – справедливый митверхал и хороший друг, по его вине стал невменяемым и угрожает с таким трудом достигнутому согласию кланов.

– Бикир, я виноват перед ним, – сказал Бакар, – надо просто дать ему время остыть. Он никогда не забудет и не простит, но ради блага кланов, сквозь зубы…

– Ты Ар-Раар или сопливая баба? – заорал Бикир, – прекрати оправдывать его и взгляни трезво. Он не даст тебе спокойно жить. Я предпочитаю услышать о его смерти, а не о твоей. Думай о благе клана.

– Ты говоришь, как отец.

– Каким бы подонком он ни был, клан для него всегда стоял на первом месте, – ответил Бикир.

Бакар закусил губу. Из-за него клан Шикиэртов рискует остаться без митверхала. Что за злая шутка богов? Для того ли они открыли им дорогу в мир? От приподнятого настроения не осталось и следа, Бакар сделался таким же мрачным, как Бикир, и весь оставшийся путь молчал, пытаясь придумать хоть какой-то выход и не допустить, чтобы все пошло по сценарию, предложенному Бикиром. Нет, он не обагрит руки кровью Шикиэрта, которого сам же оскорбил.

Пещера Пырларлов дышала обычным для этого времени года спокойствием, но Малыш и Кипиш тревожно навострили уши.

– Спокойно, дружок, – Бакар похлопал по мощной шее. – Их что-то беспокоит.

– Вижу, – Бикир вгляделся в темный проем пещеры, – но мы пришли сюда за войском, давай возьмем его.

Отряд телохранителей остался у входа, близнецы же направились прямиком в открытую пасть пещеры.

Пырларлы вели себя тихо, но Малыш и Кипиш настороженно оглядывались по сторонам и похрюкивали. Точного расположения ходов и количества уровней не знал никто. Пещера имела много выходов на плато, куда пырларлы выходили кормиться. Также, по различным свидетельствам, было несколько выходов в разных местах, но, какими бы ни были подробными описания очевидцев, найти их, как правило, не удавалось. Хотя ранней весной, во время брачных игр пырларлов близнецам удалось найти выход, обозначенный на карте, обнаруженной в подземелье храма. Тот самый, через который они рассчитывали быстро попасть в Сердце Гор, когда только задумывали экспедицию.

– Странно, нигде не видно вожака, – проговорил Бикир. Прошло больше двух часов после того, как они начали свой путь по темным лабиринтам.

Светящаяся плесень из Сердца Гор приходилась весьма кстати. Привезенный Бакаром бочонок «светящегося дерьма» успешно прижился в подземелье дворца и стал разрастаться, расползаясь по стенам. Бакар попробовал было рассадить плесень в пещере пырларлов, но шестирогие посчитали ее за лакомство и слизали со стен в тот же день. Поэтому приходилось довольствоваться лампами со светящейся субстанцией, которые, впрочем, давали достаточно света, чтобы видеть, что происходит на расстоянии десяти шагов.