Наставник дезертиров
Шрифт:
– Да не веков шесть, – вздохнул я, поняв, что надо было конкретизировать ответ.
– Десятилетий? – удивленно переспросила девушка. – Кхм. Это самая быстрая карьера для волшебника, о которой мне только приходилось слышать. Ведь в нашу последнюю встречу ты даже не был магом… Стоп! Прошло шесть тысяч лет?!
– Шесть месяцев, – вздохнул я и, понимая, что, даже если сейчас произойдет что-нибудь плохое, помешать уже не смогу, поскольку посох тянул оставшуюся руку вниз, словно пудовая гиря, взял и лег на кровать. – Авантюра, вследствие которой мне достался живой артефакт, слепленный из твоих останков, началась осенью. А сейчас весна. Примерно
Джулия немного подумала и решила ко мне присоединиться, сев на самый краешек кровати.
– Это чего ж такое надо было тебе скормить живому артефакту, чтобы он накопил достаточно сил? – ошеломленно спросила она. – Я же перед смертью прикидывала… одной тысячи обычных людей для такого бы точно не хватило! А уж если бы поглощать только скот, то он бы и вообще, считай, лишь не дал бы умереть от голода получившемуся существу. И как ты стал магом? Да еще тем более придворным?
– Ну, – я принялся вспоминать. – Слушай, а когда Млфурий брал через эту плотоядную пакость прямое управление над телом, такое считается?
– Еще как!
– Тогда запиши на мой счет предыдущего главу ковена, несколько его ближайших помощников и пару десятков чародеев рангом пониже, маленькую толпу служителей бога войны вместе с настоятелем одного из его храмов, толпу аристократов вместе с одним из принцев, не Дэриелом, а тем, вторым, забыл, как его звали, три четверти прежнего состава дворцовой гвардии и некоторое количество мутантов, вышедших из магических аномалий. Ах да, еще одного дракона приплюсуй, когда бывший покровитель гномов схлестнулся с богом войны, попал под раздачу и был обсосан до косточек. И золотой эликсир, пожалуй, надо упомянуть, хотя пил его уже не живой артефакт, а я сам. Правда, сколько его выдул, точно сказать не могу, он не в оригинальную упаковку был разлит. Но, думаю, достаточно много.
– Что ж я с тобой раньше-то не познакомилась, года примерно два назад, – произнесла Джулия после примерно минуты молчания. – Глядишь, сейчас была бы уже любимой женой какого-нибудь мелкого начинающего демиурга. Хотя, в принципе, согласилась бы и на простое прозябание в его гареме.
– Это юмор у тебя такой? – не сразу сумел понять смысл ее слов я.
– Угу, – с совершенно серьезным выражением лица кивнула девушка. – Несмотря на смерть, помню, что ты раньше был обычным парнем, только лишь жившим в своем мире. А, повелитель?
– Как насчет разъяснить ситуацию по поводу того, кем ты сейчас являешься и какие имеешь приказы? – без особой надежды задал вопрос я, уже как-то привыкший к тому, что простым смертным на действительно важные вопросы куда более могущественные существа шиш чего ответят.
– Ну… – задумалась Джулия. – Сейчас скажу, дай только собраться с мыслями, все-таки мне теперь нет и пары часов от роду. За твои заслуги и ради исполнения какого-то очень важного дела Млфурий даровал тебе меня, возвращенную к жизни в качестве служанки камня, нет, не камня, плоти, ради дальнейшей службы на благо своего повелителя. Подробностей не знаю, но если мы с поручением не справимся…
– Познаем всю мощь его гнева или как-то так, – перебил ее я. – Тут уже полностью в курсе, потом объясню, кого именно нам позарез надо укокошить и почему процесс его убийства может столкнуться с труднопреодолимыми препятствиями. Что за служанка? Итак, камня или все-таки плоти?
– Скорее все-таки последнее.
– Примерно так и представлял, – задумчиво кивнул я. Конечно же, предана она будет в первую очередь бывшему покровителю гномов, но, учитывая, как обстояло дело раньше, многое для меня не изменится. Древний подземный ужас при желании вертел своей марионеткой так, как только было ему угодно, хорошо хоть активность свою проявлял нечасто. – А как у тебя со свободой воли?
– Надзирательница, помощница, телохранительница, наложница, палач, – продолжала перечислять Джулия свои обязанности, будто и не услышавшая моей реплики. – В общем, все, что потребуется господину, хоть кухарка или золотарь. Проглот, о чем ты, какая свобода воли? Даже тех крох, которые имелись во время ученичества у Крассы Скалы, больше нет.
– Получается, ты просто поменяла шило на мыло? – удушить за все хорошее переродившуюся в странное существо чернокнижницу одной рукой все равно бы не получилось, а потому пришлось проявить сочувствие.
– Зато теперь можно не бояться того, что душу должны будут сожрать в самом скором времени какие-то неизвестные отродья Бездны, – пожала плечами Джулия, грустно улыбнувшись. Надо сказать, учитывая новые особенности ее организма, выглядело это… пугающе. – Если подобное и произойдет, то сделает это лишь сам Млфурий. И только когда я перестану быть ему полезной, а ты умрешь. Еще приказания будут?
– Разумеется, – мысль проверить ее слова появилась моментально. Благо и способ был известен еще со времен счастливой беззаботной юности, проведенной на Земле, и, в частности, просмотра фильма «Терминатор». – Попрыгай на одной ножке.
Джулия немедленно исполнила команду там же, где она ее и услышала. Кровать, не рассчитанная на такие акробатические этюды, протестующе заскрипела на весь замок, готовясь через пару секунд просто развалиться. А в дверь, по закону подлости, тут же вошли. Причем если бы это была горничная, охрана, молодой король или даже полиция нравов, случайно перенесшаяся сюда из соседнего мира, то это было бы еще полбеды. Но вот высшего вампира в гости ни я, ни Джулия абсолютно точно не ждали. Не знаю, чего он подумал, увидев подобную композицию, но атаковал сразу.
Перемещающаяся со скоростью, едва различимой глазу, тварь просто пнула с разбегу застывшую в крайне неустойчивой позе девушку в грудь, и та, сверкая своим обнаженным и слабосветящимся телом, проломила стену замка и унеслась куда-то вдаль. Я, впрочем, тоже едва не последовал за ней, будучи сдернут с многострадального ложа и врезавшись в кладку по соседству со свежесделанной дырой. Странно, но неприятных ощущений почти не было, будто живой артефакт по-прежнему со мной и даже функционирует, наделяя своего носителя очень и очень большими возможностями вкупе с нечувствительностью к боли.