Наставник. Первые шаги
Шрифт:
* * *
«Подожди, нам надо подготовиться, — наставник остановил мальчика на одной из площадок. — Трансфигурируй из этой ветки копию своей палочки, а палочку Забини убери в кобуру. Устроим этому типу приятный сюрприз».
«Готово! — Поттер продолжил подъем. — Кстати, меня удивляет, что ты не отговариваешь меня от встречи с Квиреллом».
«А в этом есть смысл? Ты же все равно пойдешь, — наставительно заметил Гарольд. — Помнишь старое правило, про которое я тебе не раз говорил: если руководитель не может предотвратить, он должен организовать. Так что не будем тратить время на пустые разговоры,
Шляпа не зря назвала Гарольда истинным слизеринцем, так как его идея о том, как выжить и, мало того, победить Квирелла, отличалась дерзостью и изяществом. Наставник полагал, что основная проблема всех типов, возомнивших себя великими злодеями, в том, что они, перед тем как убить врага, непременно разрождаются речью на полчаса, дабы их противник перед смертью мог оценить их весьма нескромную личность. Гарольд же считал, что если бы они сначала убивали врага, а речь толкали бы потом, то избежали бы массы неприятностей. Всем этим «Темным властелинам» не помешало бы посетить гостиную Хаффлпаффа и старательно отложить в памяти один из висящих на стенах лозунгов: «Не эффектность, а эффективность!»
Наставник был уверен, что Квирелл для начала обезоружит мальчика, а потом займется собственным восхвалением, вот тут-то Поттер и нанесет свой удар, пользуясь тем, что этот убийца будет смотреть не на него, а витать в мечтах о себе любимом. Причем у Гарри будет всего одна возможность раз и навсегда разрешить квирелловский вопрос, поэтому бить надо будет наверняка.
«Ты считаешь, я должен его убить?» — Гарри почувствовал внутреннюю дрожь.
«Нет, приготовить ему кофе со сливками! — фыркнул наставник. — Может быть, ты видишь иной способ гарантированно защитить от него своих друзей? Все эти оглушающие и связывающие заклятия не сильно надежны, к тому же требуют точного попадания, так что лучше перестраховаться. И помни, ты идешь не убивать, а вести бой, и противник сдаваться не собирается».
Никогда еще путь на вершину Астрономической башни не казался Поттеру настолько коротким. Он знал, что вполне возможно, несмотря на все старания наставника, это его последняя прогулка, но понимал, что не может поступить иначе. И, во всяком случае, если он и погибнет, то хотя бы попытается сражаться, а не сдастся, как Дамблдор. Перед люком, ведущим на верхнюю площадку, мальчик остановился.
«Гарольд, спасибо, что ты со мной! — мальчик чувствовал, что ему следовало кое-что сказать наставнику. — И я счастлив, что у меня есть такой друг, как ты. Грустно будет, если мы с тобой сегодня расстанемся».
«Ты же помнишь, малыш, мы с тобой всегда вместе, — голос Гарольда был непривычно ласков. — Так что пойдем и сделаем то, что должны. Выше нос, пусть эта тварь не думает, что ты ее боишься!»
* * *
Картина, увиденная Поттером на вершине астрономической башни, полностью подтверждала мнение Гарольда о явной неадекватности Квирелла и его завышенной самооценке. У парапета, в наиболее удаленной от входа точке, лежали дети, которые, мало того, что были связаны, так еще и находились под действием парализующих чар. Видимо, столь страшного противника, как первокурсники, профессор ЗОТИ не решился просто обездвижить, а то мало ли что.
Сам взбесившийся преподаватель стоял посреди площадки, и на его лице
— О, вот и наш Мальчик-Который-Пока-Еще-Жив, — Квирелл противно ухмыльнулся. — Давай сюда камень и твою палочку, жалкий ублюдок.
Если профессор рассчитывал запугать Поттера подобным образом, то он жестоко просчитался. Гарри еще внизу преодолел свой страх и теперь испытывал скорее омерзение при виде этого существа, которое язык не поворачивался назвать человеком. Мальчик кинул под ноги Квиреллу сверток и палочку, которую он сжимал в руке.
Профессор, не спуская глаз с ребенка, медленно присел и, подняв камень, положил себе в карман. Затем он взял в руки палочку, брошенную Поттером, и, поднявшись на ноги, взмахнул ей, а затем невнятно пробормотал какое-то заклинание.
— Ты решил попробовать обмануть меня? — насмешливо поинтересовался преподаватель. — Конечно, для первокурсника сделано неплохо, но твоя жалкая имитация может обмануть только таких же идиотов, как ты сам. ЭКСПЕЛЛИАРМУС!
Настоящая палочка Гарри, до того момента находившаяся в рукаве, вылетела оттуда и оказалась в руках профессора. Тот самодовольно рассмеялся, наблюдая за расстроенным лицом мальчика.
— Сегодня, наконец, будет окончено дело, начатое более десяти лет назад! — пафосно воскликнул Квирелл. — Тогда мой господин лишился своего тела, желая разобраться с тобой. Но всему приходит конец! В этот славный день с помощью философского камня возродится Темный лорд, а Гарри Поттер наконец-то умрет, сраженный моей рукой!
Квирелл что-то еще вещал, обращаясь к пространству, но Гарри его уже не слушал. Мальчик напрягся, ожидая момента, когда профессор хоть на миг отвлечется от него, и его ожидания оправдались. «Самый верный Темному лорду», как скромно именовал себя Квирелл, увлекся своей речью и начал что-то говорить об изгнании «грязнокровок» и «предателей крови», указав при этом рукой на детей, лежащих у парапета, и повернув голову в ту сторону.
«Бей!» — голос Гарольда обжег Поттера, словно удар хлыста.
— РЕДУКТО! — Гарри выхватил из кобуры палочку Блейза и нанес свой давно подготавливаемый удар, постаравшись полностью вложить в него все свои силы. Как и предсказывал наставник, заклинание летело не совсем точно и лишь слегка задело успевшего дернуться профессора, но в данном случае этого оказалось вполне достаточно. Квирелл лишился не только плеча, в которое угодил луч взрывного заклятья, но и половины головы, что, как известно, гарантирует невозможность дальнейшего продолжения боя.
Гарри удалось вложить в заклинание максимум своих сил, и теперь мальчик испытывал сильное желание принять горизонтальное положение. Перед глазами все плыло, как в тумане, и он был не уверен, почудилось ли ему, или же от остатков головы Квирелла отлетел сгусток тьмы. Впрочем, в данный момент Поттера мало волновало, что происходит с телом этого негодяя, так как единственным, на что у него хватило сил, — это аккуратно опуститься на пол и тут же отключиться.