Наставник
Шрифт:
В какой-то момент человек на столе дернулся было и приоткрыл рот, но Алеф положил ладонь на голову его и велел:
– Спи.
Тело вновь обмякло.
– Вы достигли новых высот, господин.
– Скорее уж научился паре фокусов, не более того. Тебе ли не знать, что менталисты из нас слабые. Следи за дыханием и сердцем.
Ирграм поклонился.
– И еще… пожалуй, тебе придется навестить мою дорогую сестру. И передать ей пару слов. Конечно, вряд ли она прислушается… хотя она всегда относилась к этому ублюдку с удивительной
Он протянул руку, и Ирграм вложил в нее скальпель.
Дальше работали в тишине. И стоило признать, что Алеф действовал весьма умело. Пусть и не обладал он способностями целителя, но анатомию знал отлично. Да и практика сказывалась.
Пациент был силен.
Тело его, пусть и истощенное до крайности, спешило зарастить раны. И тем удивительней были действия Алефа. Он не спешил лечить.
Он…
Рассек мышцы.
Убрал грудину с частью ребер, обнажив сердце, которое билось ровно и спокойно. И сам же отступил, любуясь делом рук своих.
– Ублюдок, конечно, но материал, следует признать, отличный… - пробормотал Алеф, выкладывая в ране сложный узор из белесых камней.
Тех самых камней, которые отняли у Ирграма.
И вот, что ему было нужно.
Вопросительный взгляд маг проигнорировал. А камни связал воедино тонкой золотой проволокой, концы которой воткнул в сердечную сумку. И сердце, дрогнув, остановилось.
Ненадолго.
А потом застучало с новой силой, но как-то сбивчиво, бестолково.
– Это всегда самый неприятный момент. Я до сих пор не понял, от чего зависит процент успеха, - Алеф осторожно коснулся камня, вливая в него искру силы. И та полетела от одного к другому, а от него – к сердцу. Проволока задрожала и… рассыпалась?
Ирграм моргнул.
Нет, не рассыпалась, но распалась на тончайшие, тоньше паутины, волокна, которые стремительно расползались, оплетая, пронизывая сердечную сумку. И само сердце.
Это… это…
– Сеть Ардана, - сказал Алеф, как почудилось, с немалой гордостью. – Если бы ты знал, до чего непросто было восстановить это заклятье.
– Оно запрещено, - Ирграм сказал и застыл.
Теона подобное замечание разозлило бы, но Алеф только махнул рукой.
– Там да. На людях. Но он ублюдок, и мы здесь. Всегда было интересно, чем отличается человек обычный от одаренного. От сильного одаренного.
Обычных одаренных он изучил.
Как и людей.
Ирграм сглотнул.
– Зашей его. Ноги… сам решай. Но лучше, если будут целыми. В конце концов, навредить мне он теперь не сможет, а вот пригодится вполне.
Алеф покинул шатер, а слуга с поклоном подал серебряный таз, в котором, в витальном растворе, плавала грудина с кусками ребер.
Ирграм молча вернул её.
И подумал, что, возможно, подарить смерть жрецу стоит уже сегодня. И себе заодно уж. Сеть Ардана… он читал о ней.
А что?
Заклятье? Проклятье? Что-то третье? Из арсенала Древних. Золотая сеть, пронизывающая все
Хрупки.
И способны причинить нечеловеческую боль.
На мага он поглядел с жалостью, и занялся ногами. Будет господин доволен или нет, не важно. У Ирграма есть дело. А значит, и возможность оттянуть возвращение, в клетку ли, к господину ли.
Глава 26
Глава 26
Баронесса слушала.
И мальчишка. Миара. Все-то в треклятом замке. Сперва стражника, который задыхаясь, захлебываясь все говорил, говорил, а Миха пытался понять, что он говорит. Не получалось. Он вроде слышал и понимал отдельные слова, но вот вместе они не складывались.
– Стало быть, наш брат нас предал, - произнесла баронесса громко, так, чтобы слышали все, собравшиеся во дворе. – И был наказан. Маг, с которым он связался, подло убил его!
И сказано это было так, что не оставалось сомнений: именно этой версии и стоит придерживаться. А что там было раньше… кому интересны детали?
– Этот маг явно пожелает захватить нас. Но мы не сдадимся.
Особой уверенности на лицах людей Миха не заметил. Даже подумалось, что они как раз предпочли бы сдаться.
– Сегодня же я отпишу моему отцу. И попрошу о помощи баронства. Маги не имеют права вмешиваться в дела свободных людей!
Пафосу еще бы поменьше.
И уверенности, что кому-то вообще будет дело до местной возни, побольше. Да и… помощь, конечно, хорошо. Но чем она собирается за неё платить?
Не Михиною ли многострадальной шкурой?
– Идем, - Миара оказалась рядом и, ухватив за руку, потянула. – Она еще долго говорить будет.
– А смысл?
– Никакого. Но людям надо во что-то верить. И лучше сказать, во что именно.
– Не бойтесь! – голос баронессы заполнил двор. – Ибо еще во времена древние, когда люди были слабы и ничтожны, де Варрены сумели защитить…
– Она надеется на силу артефактов Древних.
– А они помогут? – уточнил Миха без особой надежды.
– Без малейшего понятия. Что-то они умеют, но… если бы их артефакты так легко было призвать к жизни. Все зависит от того, сумеет ли мальчишка их разбудить.
– Его ведь признали. Так?
– Признали. Но это еще не значит, что его воле подчиняться. И что в них вообще осталось сил на нечто большее, чем признание.
Подняв юбки, магичка взбежала по лестнице.
– Куда ты меня тащишь.
– Туда, где нам не помешают. Ты видел, что произошло?
– Отчасти. Только ни хрена не понял, - вынужден был признать Миха.
– Расскажешь.
В её покоях ничего не изменилось.
Почти ничего.
Тот же ковер. Кровать. Сундуки вдоль стен. Сильный раздражающий запах трав. А вот и полки в углу, на которых выстроились до боли знакомые склянки и флаконы. Миара толкнула на стул.