Наставник
Шрифт:
Трудно сохранять суровое лицо, слишком приятно впитывать ее оголенные эмоции, в штанах снова становится тесно. В несколько медленных шагов подхожу к ней и крепко хватаю за подбородок. Гневно смотрю в глаза.
– Почему ты еще только готовишь? – требовательно чеканю слова. – У тебя ужин в шесть!
Макс не пытается вырваться, только убирает руки за спину. Усилием воли сдерживаю дрожь возбуждения.
– Я хотела дождаться вас, сэр, – почти шепчет, испуганно глядя на меня. – Уже все готово, я только разогреваю. Решила,
– Плюс десять отжиманий на тренировке, – брезгливо разжимаю пальцы. Побелевшая кожа под ними начинает обретать нормальный цвет. – Ты не смеешь ничего решать. Ужин в шесть и не минутой позже!
В глазах Макс появляются слезы. Поворачивается к плите, хватает лопатку и принимается помешивать рагу. Стыдно! И… чертовски воз-буж-да-ю-ще! Огорчилась, что я не оценил заботы – трогательно и мило. Девочка влюбилась! И на свою беду, в жестокого тирана! Внутренне торжествую. Истома обволакивает тело, руки тяжелеют. Устало усаживаюсь за стойку.
– Мне бы стоило лишить тебя ужина, – продолжаю сурово. – Но это недопустимо. На этот раз поедим вместе.
Кивает, шмыгая носом, и вытаскивает из шкафчика две больших тарелки. Кладет в них еду, ставит на стол, глядя куда угодно, только не на меня. Ох, и уязвил же я тебя, девочка. А то – плюнул в открытую душу!
Макс быстро раскладывает приборы, садится напротив и, глядя в тарелку, ждет, пока я начну есть, словно разрешающего сигнала. Как прислуга! Тьфу! Противно. Пробую рагу с морепродуктами – удивительно вкусно. Все же женщина всегда приготовит вкуснее, чем мужчина!
Макс робко тянется к вилке. Может, ждала позволения, потому что я пригрозил лишить ее ужина? Какая прелесть.
– Ты чего, есть не хочешь? – говорю с наездом. – Раз такая нерешительная, закончишь вместе со мной. Что не доешь – выкинешь. Поняла?
Макс затравленно смотрит на меня несколько мгновений. Будоражащее зрелище! В чуть припухших глазах стоят крошечные капли. Кивает, сопровождая привычным «да, сэр» и принимается есть. Видать, нехило проголодалась, боится не успеть – глотает почти не жуя. Отвратно! Сбивает мне весь настрой, даже портит аппетит.
– Ты жрешь, как собака! – выплевываю ядовитым тоном.
Макс замирает, вскидывает на меня испуганный взгляд, тревожно сглатывает. Ожидает наказания.
– Или ты ешь за столом, как человек, – стучу пальцем по столешнице, затем показываю вниз. – Или будешь лакать из миски на полу.
Лицо Макс резко сереет. В глазах плещется паника – девочка верит, что я способен на такое. Не буду ее разубеждать.
– А теперь доедай, – киваю на ее тарелку. – И так, чтобы с тобой рядом не было стыдно сидеть.
Вот теперь движения аккуратные, плавные. Нормально жует, спокойно глотает. Голова опущена, смотрит в тарелку. Со щек в еду падают редкие капли.
Голос совести пробивается сквозь пелену
Растягиваю остатки порции, давая Макс время доесть. Как бы там ни было, я не стану морить ее голодом. Этот урок усвоен. В следующий раз будет более решительной.
Ее тарелка наконец опустевает. Закидываю в рот последнюю креветку, собираю посуду и отношу в мойку. Макс вскакивает из-за стойки, вытирая слезы и принимается готовить чай. Подхожу вплотную. Чувствует, но боится повернуться. Или стыдится зареванного лица?
– Запомни на будущее, – поворачиваю ее голову за подбородок, заглядываю в мокрые покрасневшие глаза. – Ты не прислуга, чтобы ждать, пока хозяин поест.
В ее симпатичной головке начинают крутиться шестеренки. Переосмысляет произошедшее.
– Чай принесешь в зал. Будем обсуждать книгу, – добавляю почти равнодушно, направляясь в коридор, и на полпути спрашиваю: – Ты ведь дочитала, Макс?
– Да, сэр, до конца! – щеки розовеют, на лице появляется гордая улыбка.
Киваю. Отлично. Значит, будет о чем ее допро… расспросить.
Через пару минут Макс ставит на столик две кружки чая и собирается снова усесться на пол, но я жестом показываю ей на второе кресло. Кажется, ей нравятся правила – я лишу ее такой опоры.
– Что ты вынесла из книги? – спрашиваю, хитро щурясь, и закуриваю.
– Спросила себя, чего хочу добиться, сэр, – Макс тоже берет сигарету.
– И чего же ты хочешь? Ты поставила себе цель? – подношу зажигалку.
– Я добьюсь чего угодно, если взращу силу воли, сэр, – с удовольствием затягивается. Выпускает дым между сложенных в улыбку губ. – Так что моя цель теперь – стальная сила воли.
Девочка проштудировала книгу! А еще она определенно не тупая, зря я переживал.
– Вот как? – делаю подозрительное лицо, пусть чувствует, что ходит по тонкому льду. – И как же ты собираешься взрастить силу воли?
– Я уже этим занимаюсь, сэр, – Макс улыбается, стряхивая пепел. – Не все, что мы здесь делаем, дается мне легко. Приходится себя заставлять, а что это, если не сила воли, сэр?
Черт, и крыть нечем!
– Есть в книге что-то, что ты хочешь обсудить? – пускаю разговор в свободное русло.
Макс оказывается не просто не тупой, а очень даже смышленой девочкой. Задает правильные вопросы. С радостью отвечаю на них и вижу по светлеющему лицу, что девчонка обретает уверенность и понимает, куда ей дальше развиваться. Мы обсуждаем все подряд – от тренингов на развитие уверенности до методов составления резюме. Макс – первая воспитанница, разговор с которой оказывается интересным. Но даже такая беседа в какой-то момент надоедает.