Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
– Нет, – замогильным тоном возражает Андрей-Ланцелот, – ты не Рита…
В животе растет пустота, как перед крутым спуском на веле. Что он еще обо мне узнал?
– Ты… Мар-га-рит-ка!
Дурак!
Психую, сажусь на вел и со всей дури гоню прочь. Но бежать ведь некуда. До завтрашнего утра – пока начальство «Фрэнда» не узнало о каналах утечки – надо разобраться, что происходит. Да и Андрей мне кое-что обещал.
Сбавляю ход. Но зря – мой верный Ланцелот уже верхом, крутит педали со всей мочи, догоняет. Так быстро поменял камеру? Впрочем, с него станется.
– Рита,
Равняется со мной, одной рукой держит свой руль, другую кладет на мое затянутое в перчатку запястье. Трюкач!
– Я видел ребят из «Фэмили» – работал там психологом. И знаю, чем все может закончиться!
«Фэмили»! Вспоминаю фотки блогеров в Сети. Виляю влево, Андрей успевает отпустить руку, едва не валится с вела.
– Я хочу помочь! Работать на «Фрэнд» опасно! Не думаешь о себе, подумай о родителях!
Резко торможу вел, соскакиваю.
– Остановись, сейчас же!
Рыцарь послушно пришпоривает своего коня. Сходит.
– Хочешь помочь – помогай! К чему долгие вступления?
Меня бьет мелкая дрожь. Я не знаю, кому верить. И кто врет. Костя – из желания подставить? Андрей – из желания помочь? Или моя дырявая память? Не будь я честной дурой, давно могла бы открыть левый канал – зря, что ли, в семье программистов выросла. А может, уже это сделала – в те два часа беспамятства.
Заталкиваю растерянную девчонку поглубже – под панцирь пацанки, вспоминаю отчаянный профиль Джокера – настраиваюсь на волну. Побольше безумия в глазах и бесшабашной силы. Это сбивает с толку и заставляет уважать.
– Рита, я все расскажу. Только давай где-нибудь присядем.
Видимо, сработало.
Только сейчас замечаю, что совсем стемнело.
Молча спускаемся на пляж. Кафе встречает нас огоньками свечей на столиках. Плетеные кресла, пледы, на небольшой сцене, установленной прямо на песке, самозабвенно выводит пассажи гитарист.
Музыка сразу уносит, невольно повторяю про себя до звона заслушанные строчки.
Я опускаюсь в кресло, Ланцелот – рядом. Как бы невзначай касается меня плечом…
Говорит торопясь, перебивая себя. Я слушаю и раздваиваюсь – будто я здесь и не здесь. Одна часть – расчетливый дриммейкер – настороженно следит за каждым движением небритого парня в бандане. Другая моя часть видит глазами Ланцелота девушку с синими волосами и бледным лицом. От нее почти ничего не осталось, и скоро она исчезнет совсем…
Андрей убеждает меня взять отпуск и завтра же уехать. Он талдычит что-то об уникальности моей личности. И как это важно для «Фрэнда», и что Риту Скляр используют и выбросят, как это сделали с блогерами в «Фэмили». Хочется расхохотаться ему в лицо – слишком грубо, дорогой Ланцелот, вы играете на моем тщеславии, – но мешает проклятое раздвоение. Той части, которая смотрит на синеволосую девушку, совсем не смешно.
С каждым словом я чувствую, как закручивается во мне невидимая пружина. Напряжение растет, и на самом его пике, когда сдерживаться больше нет сил и я готова бежать куда глаза глядят с этого пляжа, – две Риты схлопываются в одну, и пружина резко распускается.
Я откидываюсь
Наблюдаю за музыкантами – они то и дело сменяют друг друга: сегодня вечер свободного микрофона.
Подчиняюсь внезапному импульсу – высвобождаюсь из объятий, иду к сцене. Переговариваюсь с гитаристом – он дымит сигаретой и насмешливо смотрит на меня сквозь пелену дыма. Улыбается, кивает.
Я поднимаюсь – три деревянные ступеньки, – сажусь на высокий табурет, с восторгом беру в руки гитару. Легко провожу по струнам, чуть подкручиваю колки – чистый звук, теперь можно.
Первые аккорды. Первые строчки.
Так удивительно слышать свой голос не дома в четырех стенах, а у моря, которое с двадцатого этажа кажется бесконечным. И ловить на себе взгляды слушателей, и понимать – они со мной сейчас не потому, что я их «вскрыла». Им просто нравится то, что я делаю.
…So close no matter how farCouldn’t be much more from the heartForever trusting who we areAnd nothing else matters… [7]7
Ты так близко, и расстояние ничего не значит. Я до предела искренен с тобой.
Я верю в нас и всегда буду верить.
А остальное неважно.
Я смотрю на своего Ланцелота, вижу, как блестят его глаза, и мне тоже хочется плакать.
Открываю квартиру, долго стою на пороге. Если я войду и закрою дверь – я оставлю позади что-то очень важное, и я не хочу, чтобы оно заканчивалось.
Утром за мной заедет Андрей. Мы укатим к нему в Киев, он проведет терапию, поможет мне восстановить память, и потом, если захочу, я снова вернусь на работу во «Фрэнд». Но Рита Скляр, конечно, стоит лучшего, чем прозябать в провинциальном городке…
Выходит, на все про все у меня ночь.
Резко захлопываю дверь, на ходу сбрасываю рюкзак, куртку Ланцелота, которая меня грела весь вечер, джинсы. Шлепаю в ванную.
Мысли о том, что мне нужен доктор, перемежаются с неестественной радостью. Вспоминаю внимательные глаза Ланцелота, ощущение его руки на моем плече, ласковое «Маргаритка»… И эта забота, от которой захватывает дыхание, – кто-то хочет защитить меня, уберечь, укрыть пледом колени. Забытое теплое чувство – я не одна, – и губы расплываются в улыбке.