Настоящая фантастика – 2015 (сборник)

Зонис Юлия

Его сознание выделяет две субличности. Первая сопоставляет увиденное с базой из открытых источников. Вторая шерстит списки партий и группировок, которые светились в соцсетях и «серых» кластерах Кибернетического Глобуса. Он аккумулирует данные о тех, кто собрался здесь, и для этого ему не нужна волновая камера. Его мозг помнит все, что он видел в своей жизни. Достаточно мимолетного взгляда, и человек навсегда останется в его памяти. Он должен увидеть и запомнить всех, потому что он ищет.

Ищет человека.

* * *

Она была из семьи потомственных симулякров. Дед не доверял фейсбуку и выбросил подаренную на юбилей цифровую камеру, не сделав и снимка. Его сын и дочь

с ранних лет усвоили, что входить в Сеть без маскировки адреса нельзя. Внучку невестка рожала дома. Инспектор по делам детей наведывался к ним дважды. Первый раз ему объяснили, что ребенок воспитывается дома и в детсад не пойдет. Во второй раз он получил пухлый пакет налички, и больше его не видели.

С точки зрения Сети их не существовало. Они старались не следить в Кибернетическом Глобусе и чистили то, что так или иначе оставалось. Они не пользовались кредитками и биометрическими паспортами. Создавали фейковые личности, писали несуществующие судьбы. Это граничило с паранойей, но не лишенной смысла. И в этом состоял семейный бизнес. Люди без лиц, «информационные призраки» с десятками масок.

Спрос на их услуги не иссякал.

Две недели назад трафикер пересекся в аэропорту Брюсселя с главой семьи. На бегущей дорожке терминала стоял постаревший друг. Он держал в руке журнал, на обложке улыбалась девушка с Площади. Просьба в глазах читалась ясно. Позже на старых «связных» кластерах трафикер нашел несколько «маркеров», уточнявших задачу.

Отказать не мог. Девчонку он знал с пеленок. До десяти лет она называла его дядей.

Те мальчишки, которые просвечивали его сканерами, были низшим звеном в информационной структуре Площади. Они знали своих руководителей и догадывались о кукловодах высшего уровня. Но о тех, что в промежутке, и понятия не имели. Одним из промежуточных звеньев работала группа симулякров, отслеживавших и корректировавших ситуацию на месте.

Она здесь. Краткосрочный контракт на недели две. Должна была выйти до начала горячей фазы. Ситуация шла к точке невозврата, но девушка не вернулась, и связь с ней пропала. Семья провела на Площади два дня и не смогла ее найти. Окно возможностей сужалось, и они поняли, что не успеют.

Тогда обратились к нему.

* * *

О трафик-трекерах ему рассказал Нетфер. Самоучка-первопроходец, имевший группу учеников и специфический бизнес на этом поприще.

Они сидели на ступеньках киевской набережной. Нетфер взял камешек и бросил в воду. «Что ты видишь?» – «Круги на воде». – «Круги – это видимые следствия, камень – это скрытая причина. Следствия лежат на поверхности, но что послужило причиной, сказать трудно. Чтобы определить массу камня, трафикеры работают с кругами на воде». – «Насколько успешно?» – «Настолько, что могут понять мотив того, кто кидает камни».

Трафик-трекеры – люди, которые знают все. Они выяснили, кто убил Кеннеди, что на обратной стороне Луны и кто на самом деле придумал теорию заговоров. Они умели читать круги на воде. Ясное дело, что истории про убийства старых президентов были интересны только старым домохозяйкам. А вот некоторые «истории», творящиеся в режиме реального времени, интересовали многих.

Широко распространенным стереотипом стало то, что жизнь «людей, которые знают все» в постоянной опасности. Все трафик-трекеры сидят под семью замками, охраняемые батальонами частных армий. Они невидимки, умело скрывающиеся от чужих глаз. Доля правды в этом есть, но незначительная. Да, некоторые отшельники годами не покидали штаб-квартир корпораций, но они и до этого слыли гиками, месяцами не выходившими из подвалов. Параноики, прятавшиеся от невидимых врагов, были параноиками либо с рождения, либо стали такими из-за неконтролируемых ментальных практик и психотропных симуляторов. На самом

деле все сложнее и проще одновременно.

Рассказывают, что когда Лютер прибил свои тезисы к дверям собора и поднялась кутерьма вокруг них, кто-то приписал на бумажке: «Я не могу так красиво говорить в защиту истины, как господин Лютер, но у меня тут десять тысяч вооруженных парней».

Не пойди эти и другие тысячи вооруженных людей за Лютером, не прикрой курфюст Фридрих богослова, Реформация бы не случилась. Девяносто пять тезисов остались бы памятником философской мысли. Можно знать всю истину мира, но если за тобой нет «десяти тысяч вооруженных людей»? Если информация не замкнута на «контур управления», она остается пустым звуком.

Поэтому от «контуров управления» Сайберглобатрафикеров держали подальше. Сложная система сдерживания и противовесов скрипела, временами сбоила, но работала не один десяток лет. О ней знали все серьезные игроки сцены. Вот рамки, вот пределы, за которые можно сделать пару шагов, а вот здесь уже минное поле.

Конечно, система сложилась не сразу. Когда все начиналось, некоторые трафикеры попытались обрасти активами и прямыми выходами на «контуры управления» Кибернетического Глобуса. Со своей стороны корпорации устроили «охоту за головами», пытаясь взять под полный контроль «мозги», чтобы получить превосходство в корпоративных войнах. Убийства и похищения, камеры с мягкими стенами и простые тюрьмы. Трафикеры ответили чередой обвалов на рынках Америки и Европы, после чего два десятка старых транснациональных шаек стали строчками в Википедии. Но здравый смысл возобладал, и те и другие поняли, что трафикеры с миллиардными состояниями станут акулами, что сожрут и старые корпорации, и менее жадных коллег по цеху. Поэтому «денежные мешки» перестали посягать на свободу воли «мутантов», а трафикеры не высовывались с громкими разоблачениями.

Впрочем, во второй половине двадцать первого века громкие разоблачения стали невозможны. И для их пресечения совсем не обязательно кого-то убивать. Достаточно грамотной информационной контратаки. Серьезные игроки всегда готовили подобные вещи загодя. Иногда удар наносился превентивно – любая попытка выйти на люди с чьим-то грязным бельем обрекалась на неудачу из-за подмоченной репутации правдолюба.

* * *

От Площади к правительственному кварталу вела одна улица. Ее баррикады отличались большей высотой, и концентрация повстанцев – выше, чем в любом другом месте по простой причине. В пятидесяти метрах от баррикад стоял кордон из «Кондоров».

Это спецподразделение осталось последней лояльной к Хозяину силой. Армия в стране годилась разве что для парадов. Полиция, состоявшая из бывших крестьян, не лезла в политику, да и половина служивших в ней принадлежала к «угнетенному большинству», так что в случае серьезных волнений карта могла лечь и по-другому. Руководство «Кондоров» подбиралось Хозяином самолично. Подразделения формировались из бойцов, надежных во всех отношениях. Деньги им платили не только из казны, но и специального фонда, который формировали члены партии власти.

Именно они стояли за жестким разгоном первой демонстрации и второй попыткой снести палаточный городок. Первый разгон был жесток. Некоторые «кондоры» перестарались, в кровь избивая лежавших людей. Так разгоняют тюремные бунты, а не мирные демонстрации. Чтобы убрать четыре сотни полусонных студентов с площади, хватило бы шлепков по мягким местам.

Второй раз досталось уже им. «Кондорам» дали команду не перебарщивать, но у повстанцев чесались руки. В дело шло все – и арматура, и старый добрый «коктейль Молотова», и даже «желтая пыль», портившая суставы экзокостюмов. В той стычке раненых было почти поровну, а пятеро «кондоров» попали в госпиталь с ожогами третьей степени.