Настоящая фантастика – 2017 (сборник)
Шрифт:
Эвита отрицательно замотала головой.
– Как хочешь.
Гайта проглотила остатки спирта, выдохнула. Поднялась на ноги. Ее заметно качнуло, но она удержалась, пошла к двери.
– Надень что-нибудь! – спохватилась Эвита. – Неэтично ходить по кораблю в таком виде!
– Поцелуй в зад Шредингера! – беззлобно посоветовала Гайта и вывалилась в коридор.
Эвита поспешила следом. Голова продолжала кружиться, потому она никак не могла сообразить, куда они направляются. Только когда инженер взялась за рукояти запора на люке, сообразила – это же
– Стой, там вакуум!
Гайта будто не слышала. Открыла люк, шагнула в шлюз. Помахала рукой напоследок:
– Советую соглашаться на протоплазму. В нашем случае это лучший вариант.
Шаровой механизм провернулся, вспыхнула алая надпись: «Внимание! Шлюз разгерметизирован!» Погасла. Затем шлюз вновь повернулся, возвращая люк на прежнее место. И Эвита осознала – Гайты больше нет.
Она попятилась, словно шлюз мог открыться сам собой, засосать ее и вышвырнуть в космос. Повернулась… и едва не упала: в конце коридора стоял капитан, наблюдал за происходящим.
– Вы… вы… почему вы ей позволили? Почему не приказали остановиться?!
– Смысл? – Капитан пожал плечами. – Кстати, у тебя времени – до утра, чтобы закончить свои игрушки.
Разбудил Эвиту шум в коридоре. Нехороший шум. Она поспешно натянула комбинезон, выглянула из каюты.
Кибернетик пытался ходить по стенам. Он подпрыгивал, размахивая руками, срывался, падал на пол, вскакивал, снова прыгал. И вопил:
– Она двумерная! Двумерная! Двумерная, Эйнштейн вас всех забирай!
– Лейк, ты что творишь?
– Она двумерная! Эти проклятые интеллекты говорят – здесь все двумерное! Корабль двумерный! Тогда чем стена отличается от пола? А?!
Дальше по коридору открылась еще одна дверь – капитанской каюты. Алидор вышел, направился к источнику шума.
– Успокойся, пожалуйста! – единственное, что нашлась сказать кибернетику Эвита.
Капитан и вовсе не стал с ним разговаривать. Подошел и ударил кулаком в затылок, коротко и резко. Лейк врезался лицом в переборку, сполз на пол, опрокинулся навзничь, заливая комбинезон хлынувшей из носу кровью. Алидору этого показалось мало. Он наклонился над кибернетиком, опять занес кулак.
– Стойте! – бросилась на него Эвита. – Вы что, хотите его убить?!
– Было бы неплохо. Видишь, он сошел с ума.
– Это вы сошли с ума! – Она была сильнее капитана, потому смогла оттолкнуть его. – Хватит смертей! Я позабочусь о Лейке, отнесу его в соту!
– Отнеси, – легко согласился Алидор. – И себя законсервируй заодно. Хватит тянуть время.
Эвита вспомнила вчерашний разговор в модуле силовых установок. Он более не казался ей шуткой.
– Вы… Гайта говорила, вы хотите избавиться от экипажа? Расплавить в протоплазму! Вы в самом деле сумасшедший!
– Умная была у нас инженер, недаром дочь навигатора, – капитан иронично скривил губы. – Только это не помогло – ни ей, ни нам. А ты – глупая! Не захотела легкой смерти в неведении, оставайся на корабле и подыхай долго и мучительно.
– Почему?! Почему мы должны умирать?
– Почти – не считается. Навигатор не успел вписать нашу информационную матрицу в реальность. Мы не вошли в трехмерную локаль Солнечной системы, мы лишь сунули в нее самый кончик носа. – Он вдруг схватил ее за руку, потянул к шлюзу: – Идем, я покажу!
– Нет! – Эвита уперлась ногами в пол. – Нельзя без скафандров, там вакуум! Я не позволю вам убить ни меня, ни себя!
– Хорошо, хорошо! – Капитан поднял руки, показывая, что сдается. – Наденем скафандры, если тебя это успокоит.
Открытый космос был в точности таким, каким Эвита увидела его на капитанском мостике: голубой шарик Земли, разноцветные огоньки звезд и – бесконечность. Только здесь отсутствовала тонкая скорлупа корабля, отделяющая ее от этой бесконечности. Девушка судорожно вцепилась в плечо капитана, чтобы не сорваться и не упасть туда.
– В другую сторону смотри! – Алидор бесцеремонно развернул ее затылком к Земле и звездам.
По другую сторону тоже была бесконечность. Но – иная. Словно огромное полотно, натянутое на невидимый мольберт. И в центре полотна – рисунок. Корабль, обвитая кружевами гроздь радужных пузырей. Рядом с одним кто-то пририсовал смешного человечка. Человечек сучил руками и ногами, но сдвинуться с места не мог.
– Это же Гайта! – догадалась Эвита. – Смотрите, она жива! Надо ей помочь, вытащить оттуда!
Капитан засмеялся, только в смехе этом не было ни веселья, ни злорадства.
– Какая же ты глупая, стюард! Ты ничего не поняла? С точки зрения нашей недоделанной трехмерности Гайты не существует, есть лишь ее проекция на границу локали. И точно так же не существуем мы. Мы можем сидеть здесь хоть сотни, хоть тысячи лет – да хоть миллионы! – это не приблизит нас к дому. И никто не придет к нам на помощь. Потому что нас больше нет во Вселенной. Нигде и никогда! Навигатор вымарал нас в исходной точке, но вписать в точку назначения не смог. Я не знаю, что ему помешало. Наверняка он пытался, застряв на годы, а то и на десятки лет в точке сингулярности. Но человеческие ресурсы не безграничны. Орвус сумел сделать лишь… как это у вас, живописцев, называется? Набросок? Эскиз? Для Вселенной этого слишком мало. Нас нет, для человечества мы уже умерли. Я всего лишь хочу избавить моих людей от ненужных страданий. А ты оставайся, «живи» здесь. Интересно, как скоро ты перестанешь считать меня сумасшедшим маньяком?
Он замолчал, перевел дыхание. Пытливо заглянул в глаза Эвиты.
– Ты хоть что-нибудь поняла, дурочка?
Эвита посмотрела на корабль, на плоскую двумерную Гайту. Снова перевела взгляд на капитана. Кивнула.
– Да, я поняла, – и шмыгнула в шлюз.
Не снимая скафандр, она побежала к себе в каюту, схватила палитру, кисти, рванула обратно. Выбиравшийся из люка капитан едва успел посторониться, чтобы упакованный в скафандр медвежонок-стюард его не опрокинула, что-то крикнул вслед. Она не расслышала.