Настоящая фантастика – 2017 (сборник)
Шрифт:
– Нет, – сказал Пан. – Красное кольцо не уничтожает Фабрику, оно ее перестраивает с помощью Огневиков. Перестраивает все процессы.
– Для чего?
– Нет информации, – помедлив, ответил Пан, и у Ариадны возникло подозрение, будто робот солгал, хотя позитронный мозг подобных роботов не мог лгать.
Ариадна ощущала себя как после чудовищно тяжелого разгона в поле Юпитера, когда корабль глубоко ныряет в гравитационный колодец гиганта, чтобы набрать вторую космическую скорость и устремиться по нужной орбите, сберегая драгоценную воду для эмиттеров Кузнецова. Хотелось сесть, а еще лучше – лечь.
Нить!
Нить, про которую она и думать забыла, ибо та не попадалась ей на глаза с момента посадки! Теперь девчонка веселым, прогулочным шагом, широко размахивая руками, подпрыгивая, направлялась к Красному кольцу, как раз туда, куда втянулся вспоротый лазером «Циклопа» Огневик. Огневик восстанавливал старую форму, студенисто подрагивая, вытягивал ложноножки и приобретал неприятное сходство с человеческой ладонью, которая готовилась вновь прихлопнуть «Циклопа» и людей.
Глядя на бедовую девчонку, Ариадна ясно представила: та не только марширует, но и напевает во все горло. Ее старинный скафандр не имел стандартных каналов связи, а потому от Нити ничего не доносилось, и нельзя было вызвать ее и строго приказать возвращаться под защиту «Циклопа». Ариадна со злостью подумала о Минотавре, который не обращал на воспитанницу никакого внимания и даже слова не сказал, чтобы Ариадна за ней присмотрела.
Словно посторонняя сила подхватила Ариадну и понесла вслед за Нитью на пределе возможностей экзоскелета, отчего она даже не бежала, а совершала огромные прыжки, взмывая, отталкиваясь и вновь взмывая, с отчаянием понимая, что даже в таком режиме она вряд ли успеет. Девчонка двигалась чертовски резво, а чудовищная пятерня Огневика словно почувствовала приближение человека и стала наклоняться, то ли собираясь прихлопнуть Нить, то ли стиснуть в пламенеющем кулаке и вознести на такую высоту, откуда Ариадна даже в экзоскелете не сможет ее достать.
Назойливый писк предупреждал о чудовищном расходе энергии. Ариадна с ужасом и ненавистью ждала – вот-вот включится режим принудительного энергосбережения, ибо в противном случае сдохнут системы жизнеобеспечения – фильтрация кислорода и терморегуляция. Но не сбавляла ход, точно безмозглый ночной мотылек, устремленный к пламени свечи.
– Стой! Нельзя! Опасность! – в наушниках раздавался механический глас Пана. Он наверняка бежал за ней, но громоздкому роботу не угнаться за человеком в экзоскелете!
Огненная рука неотвратимо опускалась на Нить, которая внезапно остановилась, обернулась, и Ариадна ясно увидела ее смеющееся лицо. Ей вдруг пришла жуткая мысль, которую она не успела додумать до конца, но что-то связанное с ловушкой, с рефлексом спасать из беды другого человека, а еще о странном равнодушии Минотавра к присутствию на борту «Циклопа» воспитанницы.
Но тут все резко прекратилось.
Огневик перехватил ее в прыжке, стиснул, опалил нестерпимым жаром и потащил к бурлящей лаве Красного кольца.
Далеко внизу смеялась Нить Дружинина, откинув колпак скафандра, привычным движением наматывая прядку волос на пальчик.
7. Океан Манеева
– Ты не устаешь это делать снова и снова? – Ариадна понимает голову и видит говорящего с ней. И почему-то совсем не удивляется. Словно бы знала об этом с их самой первой встречи, когда странная девчонка лежала на шкафу и читала легенду о Минотавре.
Нить стоит в полосе прибоя, как есть, без эфемерной оболочки древнего скафандра, и багровые волны тяжело накатывают на голые ноги девочки. Она смотрит на Ариадну со странным выражением, столь несоответствующим ее видимости костлявого подростка. Интерес, жалость, злость, удивление волнами прокатываются по лицу Нити. А еще усталость и тоска. Будто Ариадна действительно снова и снова является на этот берег, к величайшему удивлению и раздражению девочки.
– Что это за место? – Невежливо отвечать вопросом на вопрос, но Ариадна понимает – Нить и не ждет объяснений, ей даже кажется, как ни странно, что девочка спросила кого-то другого, кто незримо здесь присутствует.
– Океан Манеева, – говорит Нить так, будто сказанное объясняет все, дает ответы на множество иных вопросов, которые могут возникнуть у Ариадны.
– Не понимаю, – признается Ариадна. Неожиданный укол вины, тень сомнения в собственном непонимании, будто она все же получила исчерпывающее объяснение, но потеряла, а хуже – позабыла к нему ключ.
– Ты неблагодарна, – выносит вердикт Нить и делает шаг назад, отчего волны захлестывают ее теперь по пояс, и кажется, что девочка это сделала лишь для того, чтобы хоть так прикрыть часть наготы. – Он спустился за тобой в Океан, нашел среди миллиардов душ и вернул в ваш мир, но ты предала его… предала… – последние слова она шепчет.
– Я не предавала Минотавра! – Ариадна повышает голос, слова Нити уязвляют.
– Тезея. Ты предала Тезея, – Нить отводит руку, и будто по мановению поверхность океана вздыбливается. Колоссальная волна набирает силу и вот-вот обрушится на берег стеной цвета крови, но по ней словно проходят невидимые руки скульптора, формируя грубую заготовку, а затем преображая ее в огромный бюст. Голова человека. Гладкий череп, закрытые глаза, стянутые в нить губы, могучий упрямый подбородок. Интеллект, упрямство и гордыня – вот что мог прочитать по лицу даже самый неискушенный физиогномист.
– Он любил тебя. Тосковал по тебе. Искал тебя во всех посмертных лабиринтах. Пока не пришел на этот берег, к Океану Манеева. Он нарушил все законы мироздания. Вывел из покоя и равновесия. Взбудоражил. Вызвал волны и ветры. Искал тебя среди миллиардов душ, пока не нашел и не вывел обратно в свой мир… А ты… ты… – Нить вскинула руку, уставила указательный палец на Ариадну. – Ты не захотела вспомнить, что любила его… ты забыла! Забыла! Забыла!
– Ты не права, Нить, – раздался голос, и Ариадна не сразу поняла, кто говорит. Словно шум бури, рев ветра и грохот волн по странной причуде сложились в подобие человеческой речи. И лишь подняв глаза выше, она убедилась в своей догадке. Говорило чудовищное лицо, что багровой горой воздымалось из Океана Манеева. – Я тебе говорил…