Настоящая принцесса и Наследство Колдуна
Шрифт:
— А про ключ ваш отец не упоминал? Мне сказали, что мама… Уна принесла с собой какой-то ключ, когда терялась и нашлась, а потом спрятала, и Таль велела его отыскать…
— Впервые слышу, — удивился Гарамонд. — Таких подробностей в отцовском дневнике не значится.
— Вот так задачка… Картину никто не заколдовывал, но ведет она себя как заколдованная. — Лева задумчиво щелкнул по носу резную драконью голову, украшавшую ручку трости. Голова имела явное портретное сходство со старшим Конрадом. — Запутанная история…
— Я просмотрел записи о создании портрета, —
— Чтобы не утомлять королей, придворные художники писали с них только лица, а парадные мундиры и все такое надевали на манекены, — обстоятельно пояснил Лева Лизе. — На придворных подходящего сложения нельзя было — считалось, что это непочтение и кощунство, нацеплять королевские регалии.
— Ну, без манекенов так без манекенов, это еще не… как это… не улика колдовства! — вспомнила детективное слово Лиза. — А Филин тоже сам позировал?
— Нет. Господин волшебник был тогда в очередной отлучке… поговаривали даже, что ему ищут замену на посту придворного мага. Но король изъявил желание, чтобы Филин на портрете присутствовал, да еще в птичьем своем обличье. Думаю, магия тут ни при чем, просто Инго Третьему очень хотелось, чтобы Филина на картине все-таки изобразили, и не на память, а потому, что король верил: господин волшебник обязательно вернется.
Очень интересно, подумала Лиза. То-то Филин ничего и не рассказал про картину, и даже не очень помнил, что его там запечатлели! И еще интереснее, что нарисовать его просил именно папа, а не мама. Хотя воспитывал Филин их обоих.
— Может быть, вот важная подробность, — задумчиво сказал Гарамонд. — Королева каждый раз позировала с живой розой. Но и эта деталь еще не указывает на магию…
— А потом роза с картины пропала, — задумчиво сказала Лиза. — То есть превратилась в вышитую, а из нее в кованую…
— Вот! — Лева даже подпрыгнул на стуле. — Я все понял! Гарамонд, скажите, ведь начни картина начала меняться до нашествия Мутабора, это бы обязательно кто-нибудь заметил?! Мы спрашивали — никто ничего подобного не видел! А ведь тогда радингленцев еще не заморочили, а королева Таль еще не бежала в Петербург с Лизой и Филином! Во дворце было полным-полно народу! Да ваш отец первый бы и заметил, он же автор и постоянно бывал во дворце!
Гарамонд кивнул.
— Отсюда делаем вывод. — Лева поднял палец. — Когда бы картину ни заколдовали, меняться она начала уже после Мутабора. Так что очень может быть, что ее заколдовали в последний момент… — Он вдохновенно стукнул тростью об пол и тычком поправил на носу очки. — Смотрите, что получается: Мутабор приходит в Радинглен. Неожиданно приходит. С соратниками. Мы знаем только, что Уна и Инго увели его прочь и одолели — хотя бы на время. Но они ведь не знали, чем это для них кончится.
У Лизы побежали по спине мурашки.
— Может, король с королевой решили,
Лиза смотрела на Леву в немом восхищении. Гарамонд тоже.
— Я тоже кое о чем догадался, друзья мои, — торжественно произнес он. — Королеве Уне в решающий миг кто-то помог. Ведь она никогда не училась волшебству и не пробовала колдовать, а такие чары требуют большого искусства. И помощник этот был сильным магом, потому что мутаборский морок его не взял. А ведь тогда, в день нашествия, Мутабор остановил время, мы все застыли как изваяния и не могли даже пальцем пошевельнуть! Я это очень хорошо помню, мне было шестнадцать лет. Даже дракон Конрад завис в небе и ничего не мог поделать…
«Так вот как Конрад сдал город! — поняла Лиза. — Притворился, будто бессилен! Только по словам Инго выходило, что Конрад сделал это намеренно…»
— Отлично! — Лева удовлетворенно потер руки. — Кое-что полезное мы все-таки узнали, спасибо вам, Гарамонд. Картина не врет и, кто бы ее не зачаровал, он был молодец. Это надо обдумать. А теперь, Ваше Высочество, нам с Гарамондом надо побеседовать о другом.
— Мне выйти? — гордо спросила Лиза.
— Иди лучше книжки полистай, — благодушно предложил Лева.
Лиза хмыкнула — ишь, распоряжается! — но все-таки встала и отошла к книжным полкам. Она водила пальцем по корешкам и старалась ничего не слушать, но Лева с Гарамондом на сей раз соблюдали тайны Гильдии лишь для виду и даже не особенно шептались. Может быть, они решили, что Лизе тоже полезно быть в курсе дела.
Оказывается, Черный замок видели не только в Петербурге. Оказывается, он появляется по всему миру — и везде оставляет следы. Пожары, обвалы, и каждый раз страдают или прекрасные здания — храмы, музеи, или больницы… Вот в Венеции обрушились два дома и мост — и Хранители ничего не смогли сделать, как ни старались. Хорошо хоть, никто не погиб, — но где гарантия, как справедливо заметил Лева, что так будет и дальше?
— И сюда, в Радинглен, Замок тоже лезет, — сквозь зубы добавил Лева. — Пытался пробраться под землей и даже появлялся на картине — ох, неспроста! Он наверняка скоро опять объявится и в Питере. А принять меры у меня не получилось, я вам в записке сообщил, почему. — Он с упреком посмотрел на собственную ногу, точно она была отдельным существом, которое сильно подвело его в самый ответственный момент. — Гарамонд, я не нарушу правила, если поручу кое-какие действия помощнику?
Тут Гарамонд все-таки понизил голос до шепота.