Настоящее в будущем
Шрифт:
— Что если бы путешествия во времени было совершать так же просто, как обыкновенные перемещения в пространстве, без жутких нудных ритуалов с бессмысленными жертвоприношениями? — говорил Синдальт. — Что если это так? Мы могли бы подчинить этот мир своим правилам! А лучше убрать их совсем! К чёрту правила! К чёрту!
В толпе нашлись люди, которым это понравилось.
— Мы бы могли изменить всё! Подмять под себя реальность! Преобразовать её! — он все больше входил в раж. — А ещё… Только представьте! Вечная молодость! Вечная жизнь! Смерть не страшна тому, кто подчинил время! Мне нужен ассистент! Вот ты! Рыжеволосая красавица справа в третьем ряду! Иди сюда, не стесняйся!
Робин изумлённо вздёрнула брови и подошла к нему. Он насыпал на ладонь полную пригоршню магического
— Главное — задать маршрут и время! — провозгласил Синдальт и извлёк из-за пазухи маленького белого кролика. — Этот кролик совершит путешествие во времени длиной в минуту! Для начала! Давай, милая!
Робин рассыпала песок кругом и произнесла заклинание. В земле разверзлась светящаяся впадина, в которую Синдальт бросил кролика. А потом он заставил всех отсчитывать секунды вместе с ним. Как он и предсказывал, кролик объявился ровно через минуту, оповестив всех присутствующих о своём прибытии громким хлопком.
— Если вы думаете, что это просто фокус, то проверьте сами! — с этими словами он начал кидать в толпу мешочки с магическим песком. Коль поймала один и встретилась с ним глазами. Даже уродливый человечек, затащивший её в туннель, был не так страшен, как эти глаза: чёрные, злые и безжизненные. Коль будто бы взглянула в глаза самой смерти.
В первую очередь она поделилась своими сомнениями с Робин, но Робин отмахнулась от неё: теперь ничего не интересовало её больше этого глупого магического песка. Свой образец Коль не стала использовать, отдала отцу той же ночью и всё ему рассказала. На следующий день отец, заручившись поддержкой Реджины, попытался отыскать Синдальта, но он словно сквозь землю провалился. Коль заметила, что компас, маленький бронзовый компас, поселился в отцовском кармане. Неразбериха началась два дня спустя, когда многие подростки начали совершать небольшие путешествия во времени и влиять на реальность в своих эгоистических целях. Самое интересное, что песка по общим расчетам было потрачено больше, чем Синдальт раздал в первую и последнюю ночь в Сторибруке. Напрашивался вывод: Синдальт был в Сторибруке до сих пор, но действовал чужими руками. Вся полиция города, состоявшая уже не только из двух шерифов, занималась тем, что отлавливала подростков и отбирала у них магический песок, допрашивая каждого на предмет причастности к его распространению. Реджина, Эмма, Зелена, Генри и Голд стали совершать вылазки в прошлое и заставлять виновников исправлять их собственные ошибки, что привело ко всеобщим провалам в памяти, которые не могло излечить ни одно зелье: ни то, что приготовила Зелена, ни, то что изготовили феи. Через неделю или около того их воспоминания сами вернулись к ним. Выяснились и имена распространителей: Томас Хэйден, Нил Нолан и … Ив Розенблум. Все трое никакого наказания не понесли. Конфискованный волшебный песок осел в тайниках Реджины Миллс и мистера Голда. Кошмар, которому не было ни конца ни края, завершился, и к середине апреля Сторибрук, как всегда отряхнувшись от произошедшего, зажил как и прежде. Но прежним было не всё. Её милая Робин конкретно помешалась и пыталась создать свой магический песок, расщепляя добытый образец на частицы. То, что она изготовляла, было опаснее и бесполезнее оригинала. А ещё она пристрастилась к бангу из случайно выросшей сорной конопли в запущенном зеленином саду. Не сказать, что лёгкий наркотик сильно действовал на Робин, но помогал ей успокоится, а порой даже вспомнить, что в жизни есть что-то помимо магии, что-то вроде обязанностей, школы и друзей. Ужасные последствия её опытов и новой вредной привычки сказались почти сразу: брошенный дом, стоящий на отшибе города, загорелся необычным огнем. Коль тогда была с Робин, пыталась вместе с ней потушить пламя, но они не добились никаких результатов, ни обычными методами, ни магическими и сами едва выбрались оттуда живыми.
— Ты знаешь, что я сейчас о тебе думаю? — спросила Коль, глядя на догорающие останки дома.
— Представляю, — отозвалась Робин. — Кстати, если что, то Ив была с нами.
— Кстати, если что, а где мы сами с тобой были? — невесело усмехнулась Коль.
Наступил май, пришла пора выпускных
— Изверг… — шепнула Коль как-то раз, что чуткое ухо Белль сразу же уловило.
Коль ожидала, что мама обидится, но она только улыбнулась, сузив глаза, и сказала:
— Еn francais, s’il vous pla^it!
— Я не знаю…
— Еn francais!
— Je ne sais pas! — воскликнула Коль, лихорадочно размышляя над тем, а должна ли она это знать вообще.
Конечно, должна. Это было простейшее слово, но оно как-то просто вылетело из головы.
— Le despote, — сказала Белль. — Аssez pour aujourd’hui…
Это были самые волшебные слова на свете: «На сегодня хватит…» В итоге надо было отдать маме должное: за французский она получила высший балл. Да и вряд ли она теперь когда-либо этот язык забудет.
Экзамены подошли к концу, открыв для Коль новые горизонты. Она была вольна делать, что пожелает, остаться в Сторибруке или уехать учиться. Она разослала документы в несколько университетов, но при мысли, что ей придётся одной сорваться с места, покинуть дом и семью, наполняли её сердце глубокой печалью. Сразу после этого она пошла к отцу. Он сидел на гранитных ступеньках перед парадной дверью их дома и смотрел на небо, на звёзды, на яркую луну, обволакивающую его своим холодным светом. При виде Коль он постелил рядом с собой свой пиджак, приглашая разделить его одиночество.
— Разослала заявления по университетам, — вздохнула Коль, предварительно немного полюбовавшись звёздами.
— Куда? — последовал мягкий тихий вопрос.
— Да везде. Браун, Йель, Принстон… Но интересует меня только Калифорнийский.
— Тот, что…
— Да. Тот, что в Лос-Анджелесе, — улыбнулась она. — Там наши звёзды.
— Звёзды везде одинаковые.
— Я просто подумала, что если в раю можно жить, не расставаясь с жизнью, то почему бы в нём тогда не жить? — она пододвинулась ближе к нему. — Я бы хотела, чтобы мы все туда уехали.
— Я тоже, моя девочка, — спокойно улыбнулся папа, — но мы пока не можем этого сделать, а ты дерзай. Я буду навещать тебя время от времени.
— Никак отпускаешь? — со смехом спросила Коль.
— А разве я могу тебя удержать?
— Как думаешь, ей бы понравилось в Лос-Анджелесе? — спросила она, убегая от его печального взора.
— Белль-то? Думаю, да, — усмехнулся папа. — Кого же оставит равнодушным побережье Тихого океана. И сам океан… Он лечит души и сердца.
— Особенно в дуэте с таким небом, — поддержала Коль. — Ты всё же не прав, говоря, что звёзды одинаковы везде. Таких, как там, нигде больше нет… Таких ярких, таких близких…
— Не смею спорить, моя девочка, не смею спорить, — сдался он и обнял её.
Робин восприняла новости о возможном отъезде Коль менее благодушно.
— Зачем тебе уезжать? Вот кем ты там будешь? Зачем тебе это? — засыпала Робин вопросами. — Тут же весь наш мир! Тут магия! Тут ты можешь быть той, кто ты есть!
— Робин…
— Почему ты так решила?
— Робин…
— Там — чужой мир! Не наш!
— Робин! — одернула Коль, — я решила. Знаешь, я бы хотела, чтобы вся моя семья вновь оказалась в «чужом» мире.
— Но твоя сущность.
— Я не только ведьма, Робин! — Коль сказала это слишком резко.
— Значит, я только ведьма… — отшатнулась Робин.
— Я не то имела в виду…
— А Роланд? Что с ним? — Робин решила разыграть запрещённую карту, — Бросишь его? Сердце ему разобьёшь? Поигралась и хватит?
— Что ты такое говоришь? — возмутилась Коль. — Будто совсем не знаешь меня.
— Ты права, — жёстко сказала Робин, — я совсем тебя не знаю.
— Ну и ладно!
— Вот и замечательно!