Настроение – Песец
Шрифт:
— Преувеличиваешь, Арина Ивановна, — довольно сказал он.
— Я, Костенька, тебе всегда говорю правду, — отрезала она. — Другим и соврать могу, тебе же — никогда.
Император скептически хмыкнул, поэтому Живетьева сочла необходимым добавить:
— Разве что умолчать о чем-то могу, но ты мальчик взрослый — додумаешь. А сейчас, если ты хочешь, чтобы я занялась реликвией — сними с меня блокираторы.
— Это условие твоей помощи?
Император явно не доверял сообщнице.
— Костенька, какое условие? Это необходимость, чтобы
— А с доступом к магии у тебя появляется слишком много возможностей, — подозрительно сказал император.
Какая прекрасная мизансцена вырисовывается: заклятые друзья погибли, сражаясь за обладание реликвией. Я рискнул вскрыть дверь и просочиться в коридор.
— Костенька, ты сам ко мне приехал, — напомнила Живетьева. — Как я могу осмотреть твою реликвию, используя только руки и глаза. Мне нужна магия, понимаешь? С ней я смогу действовать, без нее и без подручных артефактов — нет. И учти — бесплатно работать не буду.
«Она сможет что-то сделать? — забеспокоился я. — Там же настройка на меня».
«Не сможет, — успокоил меня Песец. — Она сейчас набивает себе цену. Или ведет непонятную нам игру. Скорее всего, сообщник отнесся бы с недоверием, не попытайся она что-нибудь выторговать».
— Что ты хочешь? — спросил император после короткого раздумья.
— Шелагинское княжество себе, — ответила Живетьева. — У меня на него и раньше были планы, а сейчас это семейство мне задолжало куда больше. Они уничтожили труд всей моей жизни и моих людей.
— Твоей бомбой, которой ты хотела взорвать их.
— Для тебя это что-то меняет?
Камера, в которой содержалась Живетьева, располагалась аж на четвертом этаже. Мне даже пришло в голову, что туда было бы проще добраться с крыши, на которую наверняка есть выход. Но пока я продвигался осторожно к лестнице. На первом этаже узников не было, одни сплошные хозяйственные помещения и кабинеты.
— Ничего не меняет, — буркнул император. — Для меня князь Шелагин всегда был бельмом на глазу. Я и сам хотел его убирать, но отдавать княжество тебе, Арина Ивановна, — слишком жирно.
— Ты так дешево ценишь свою реликвию?
— Я ценю ее достаточно дорого, но напоминаю, что сидишь ты здесь не за взрыв, а за порчу реликвии. Ее ты должна исправить бесплатно. Это не обсуждается.
— Жадный ты, Костенька, — вздохнула Живетьева. — Жадный и неблагодарный.
— Мне все равно придется назначать туда губернатора, так почему бы не кого-нибудь из твоей семьи? — неожиданно расщедрился император. — Но сначала придется решить вопрос с Шелагиными.
— Решу, — уверенно сказала Живетьева. — Это уже вопрос принципа. Снимай же.
Раздалось звяканье: похоже, блокираторы укладывались сейчас рядом с реликвией. Потом пошло мягкое постукивание. Кажется, Живетьева воспользовалась своим пространственным карманом и доставала артефакты, которые ей могли
— А вот теперь можно и посмотреть, — довольно сказала Живетьева, — что случилось с нашей прелестью.
— Моей прелестью, — ревниво сказал император.
— Костенька, да разве я возражаю?
Установилась тишина, а я наконец добрался до нужного этажа. Вход на него преграждала решетчатая дверь, за которой сидел охранник, увешанный артефактами как новогодняя елка. У нужной камеры виднелись еще и императорские охранники, стоявшие вплотную к двери. Кажется, не слишком подходящие условия для проникновения. И всё же лучше закончить здесь и сейчас, чем постоянно ждать удар из-за угла.
— Хм…
— Что скажешь?
— Она работает. Все признаки налицо.
— Меня она не признает. Ее не могли подменить?
— Нет, — уверенно сказала Живетьева. — Это настоящая. Я вижу.
— Тогда почему она не признает меня?
— Потому что ты — не настоящий.
— Что? Что ты несешь?
— Другого объяснения у меня нет. Ты недостойный император, и реликвия это чувствует.
— Сейчас недостойный император отрубит тебе голову, и на этом твои шутки закончатся! — вспылил он.
Но сделать ничего не успел: на его метке отразилось использование целительского заклинания. Я и сам не так давно использовал одно на Фадееве, так что подозревал, что императора сейчас собирались не лечить.
— Реликвия должна принадлежать достойному. Князья признают того, кому подчинится реликвия, — фанатично сказала Живетьева. — Так что прости, Костенька, но я ее забираю. Ах да, чуть не забыла…
Что она сделала, я не понял, но внезапно ее Метка исчезла, а у меня появилась свободная, после чего реликвия переместилась куда-то далеко, померцала и тоже перестала мной ощущаться.
«Портал рядом сработал», — забеспокоился Песец.
Метка императора же полыхнула и, словно рассыпавшись на множество мелких искорок, оставила после себя только серость, но и та выцветала на глазах. Кажется, у Костеньки не выдержало сердце. Если бы их слушали и пришли на помощь сразу, у императора были бы шансы выжить, но этого не случилось и вскоре у меня появилась еще одна свободная метка.
Это не радовало. Кажется, всё пошло не совсем по плану.
Глава 12
Охранники стояли у дверей в камеру спокойно, как будто ничего не случилось. О том, что их подопечный умер, сигнала к ним не поступило, поэтому будут стоять у дверей камеры еще долго, чтобы не помешать важному разговору императора с главой клана.
Возможное выпадение клинка из изнаночного металла манило проверить камеру на предмет того, что лежит сейчас рядом с императором.